Помощник покойного адвоката неспешно собрал бумаги и сунул их под мышку, явно не стремясь за потерпевшими поражение клиентами. Эйтли упаковывала Тармонт: согласно древней традиции, меч поверженного врага переходил в собственность победителя. Цена этого клинка была раз в десять больше, чем вознаграждение, которое Лордан получит за выигранный процесс, но никакие деньги уже не вернут ему Гюэлэн. Будь проклят этот день, хорошо, что удалось хотя бы остаться в живых.
– Что произошло? – поинтересовалась Эйтли. – В какой-то момент я подумала, что дело сделано.
– Спазм, – бросил Бардас.
Победитель был не в настроении. Он хотел забрать обломок клинка, но повсюду была кровь, и Лордан не мог заставить себя приблизиться к тому, кто еще недавно был его противником.
– Видишь, – язвительно пробормотал он, разглядывая сломанный меч, – я приобрел чудесный нож для резьбы по дереву.
– Я предупреждала тебя, что он долго не протянет, – отозвалась девушка. – Если бы ты продал его, как я предлагала…
Лордан молча опустил обломок в бархатный чехол. Эйтли завязала ленту и убрала его в вещевой мешок.
– Как колено?
– Лучше, но мне нужен отдых хотя бы неделю. Когда следующий?
– Через месяц, – ответила Эйтли. Бракоразводный процесс, не думаю, что возникнут сложности, Я скажу, что у тебя травма, чтобы они в случае необходимости могли нанять кого-то еще.
Лордан кивнул. Развод, являясь объектом церковного права, не требовал причинения смерти противнику. Но это не означало, что в случае смерти процесс считается недействительным. Тем не менее необходимо предупредить клиента о возможных осложнениях. Особенно в случае, когда брак заключался по расчету.
– Может, стоит укоротить его? – размышлял Бардас, направляясь к выходу. Фехтовальщик заметно хромал, да и расстояние до двери по каким-то необъяснимым причинам увеличилось чуть ли не вдвое. – Я слышал, в некоторых судах короткие мечи сейчас в моде.
– Не настолько короткие, – парировала девушка. – Переделай его в кинжал, запасной тебе не помешает.
– Не святотатствуй.
Пара носильщиков пронесли мимо них тело убитого, накрытое пледом, чтобы не травмировать публику.
– Кстати, когда я начал заниматься бракоразводными делами?
– С тех пор, как тебя стало беспокоить колено. – Эйтли бросила на него короткий взгляд и тихонько вздохнула. – Не обижайся, – добавила она, – но ты не думал о том, что, возможно, тебе пора оставить практику?
– Как только смогу себе это позволить, – ответил Лордан, чувствуя, как горло болезненно сжалось, – или когда меня сделают судьей.
– Я знала, что ты так скажешь.