— Что?
— Да ладно. Так просто. Левинский на мгновение оторопел.
— Ах, какой идеалист, — проговорил он с налетом добродушного презрения. — Ну ладно, как скажешь. Если только мы сможем на вас положиться.
— Сможете. На нашу группу. Те, что там сидят. Они дольше всех здесь. — Пятьсот девятый поморщился. — Ветераны.
— А остальные?
— Тоже можно не сомневаться. Мусульмане. Надежные, как покойники. Дай им только кусок жратвы да возможность умереть лежа. У них нет сил для предательства.
Левинский посмотрел на Пятьсот девятого.
— Значит, кого-нибудь у вас можно спрятать, по крайней мере на несколько дней? Это не бросится в глаза?
— Нет. Только если он не будет очень упитанный.
Левинский пропустил это ироническое замечание мимо ушей. Он подсел поближе.
— У нас что-то носится в воздухе. В разных бараках красных старост блоков заменили на зеленых. Идут разговоры о том, что будут увозить ночью и в тумане. Ты знаешь, что это такое?
— Да. Транспорты с людьми в лагеря смерти.
— Идут слухи и о массовой ликвидации. Эту новость принесли люди, которых доставили из других лагерей. Нам надо быть готовыми. Организовать свою оборону. Эсэсовцы так просто не исчезнут. До сих пор мы о вас в этой связи не подумали…
— Вы считали, что мы подыхаем здесь, как полумертвые рыбы, не так ли?
— Да. Но это только раньше. Вы еще пригодитесь. Если там запахнет жареным, чтобы на какое-то время спрятать нужных нам людей.
— В лазарете уже не безопасно? Левинский снова поднял взгляд.
— Значит, и тебе известно?
— Да, мне тоже.
— Ты там участвовал с нами в движении?
— Это не важно, — сказал Пятьсот девятый. — Как там сейчас?
— Лазарет, — проговорил Левинский с другой интонацией, чем прежде, — уже не то, что раньше. У нас еще остались свои люди; но с некоторых пор там вовсю лютуют.
— А как в тифозном отделении?
— Пока еще можно. Но этого недостаточно. Нам нужны другие места, чтобы прятать людей. В собственном бараке можно отсидеться только несколько дней. Того гляди, нагрянут эсэсовцы с ночной проверкой.
— Понимаю, — сказал Пятьсот девятый. — Вам нужно место, как это: где все быстро меняется и редко бывают проверки.
— Точно. И где проверкой занимаются люди, на которых можно положиться.
— Ну как у нас.
«Я расхваливаю Малый лагерь, как булочную», — подумал Пятьсот девятый и сказал:
— Что, вы справлялись насчет Бергера?
— Да, хорошо, что он работает в крематории. Там у нас никого нет. Бергер мог бы держать нас в курсе дела.
— Это он может. Бергер выдергивает в крематории зубы и подписывает свидетельства о смерти или что-то в этом роде. Он там уже два месяца. Прежнего лагерного врача при последней замене крематорской команды отправили с «ночной группой в тумане». Потом пару дней здесь был зубной техник. Он умер. И тогда они нашли Бергера.