— Мама, я не сомневаюсь в том, что ты способна сделать все необходимое.
Она нежно поцеловала его.
Принцесса Маргарита развлекала герцога де Гиза в комнате, примыкавшей к ее спальне. Она лежала рядом с ним на кровати, которую она распорядилась накрыть черными атласными простынями, подчеркивавшими совершенство ее белого тела. Сонная, удовлетворенная девушка улыбнулась Генриху. Ни один мужчина не доставлял ей столько радости, как ее первый любовник — герцог де Гиз.
— Мне показалось, что прошло очень много времени, — промолвила она. — Я почти забыла, как ты прекрасен.
— А ты, моя принцесса, — ответил он, — так чудесна, что я никогда не забуду тебя.
— Ах! — вздохнула Марго. — Если бы только нам разрешили пожениться! Тогда ты не был бы мужем другой женщины, а мне не угрожал бы самый ужасный брак, который был когда-либо заключен. О, Генрих, любовь моя, если бы ты знал, как я днями и ночами молюсь о том, чтобы что-нибудь сорвало мою свадьбу. Возможно ли это, мой любимый? Можно ли что-то сделать?
— Кто знает? — печально ответил де Гиз. — В воздухе Парижа присутствует нечто, не позволяющее предвидеть, что случится в следующий миг.
Он обхватил руками голову Марго и поцеловал ее.
— Я уверен только в одном — что я люблю тебя.
Она страстно обняла его; ее губы были влажными, требовательными. Она продолжала изумлять Генриха, хоть он знал и любил ее всю жизнь. Он посмотрел на девушку, которая, откинувшись на спину, протянула к нему свои руки; ее черные волосы были распущены, удивительные темные глаза горели на прелестном томном лице; она уже жаждала новых объятий. Она была неотразима; тяжеловатость носа, унаследованного от деда, и нижней челюсти, полученной от матери, стали почти незаметны.
— Марго, — с жаром произнес де Гиз, — второй такой, как ты, нет на свете.
Они лежали, чувствуя себя в безопасности за запертой дверью. Они вспоминали ту ночь, когда их поймали врасплох; Марго в изысканных нарядах встречала Себастиана Португальского, президента на руку французской королевы. Они помнили ярость короля и Катрин, избивших Марго почти до смерти за эту любовную связь; что касается де Гиза, то он едва не распрощался с жизнью.
— Когда ты появился с женой, — сказала Марго, — мое сердце едва не разбилось.
Она впервые произнесла эти слова давно, но сейчас она знала, что душевные раны зарастают; жена Генриха не могла помешать ему быть любовником Марго. Девушка обнаружила, что на свете есть и другие мужчины — правда, не столь красивые и обаятельные. Она не могла обходиться без любовника.
Как приятно лежать в объятиях этого человека, снова и снова будить в нем страсть, а в перерывах — весьма недолгих — печально думать о том, что ее жизнь была бы совсем иной, если бы им разрешили пожениться! Их брак был бы идеальным! Марго обожала жалеть себя; она удовлетворяла свои желания, а затем говорила: «Если бы мне позволили выйти за единственного человека, которого я любила, я была бы другой женщиной!» Произнеся это, она могла с чистой совестью предаваться любым утехам.