– Еще один такой звонок, и я обращаюсь в милицию.
Раз так, пожалуйста, будет тебе еще один звонок – что касается милиции, ничего не имею против, всегда испытывала к ней самые теплые чувства.
– Вы хоть догадываетесь, с кем говорите? – заикнулась было я.
– Меня это не интересует. Все, звоню в милицию.
Полное отсутствие логики. А в меня уже прочно вселился бес противоречия. Я отпустила ему какое-то время на обещанный звонок в милицию и снова набрала номер.
– Зачем вы устраиваете такой тарарам, не лучше ли объясниться с человеком нормально? – поинтересовалась я у него.
– Нет, это уже переходит всякие границы. С вами нельзя говорить нормально, потому что вы ненормальная, предупреждаю вас...
– А мне, хоть убейте, кажется, что наоборот...
– ..предупреждаю, вас ждут большие неприятности, сами нарываетесь...
– А все-таки ужасно любопытно, за кого вы меня принимаете?
– Не стройте из себя дурочку. Раздобыла мой телефон, а теперь прикрывается, видите ли, какой-то ошибкой, чтобы приставать. Все, разговор окончен, теперь с вами будет говорить милиция.
Что он зациклился на этой милиции? Прямо какая-то мания. Я уже стала сомневаться, он ли это. С моим телефонным счастьем всякое может случиться, вдруг я все время названиваю незнакомому человеку, который вправе решить, что его преследует какая-то чокнутая. Но нет, голос точно его. Тогда в чем же дело? Крыша у него, что ли, поехала?
С одной стороны, я была не на шутку озадачена, а с другой – меня это стало не на шутку забавлять. Сама мысль о том, что меня можно запугать милицией, казалась уморительной, не говоря уж о дикой напраслине. Бес противоречия уже прочно во мне обосновался и не позволял вот так взять и на середине бросить игру.
Я поехала в его отделение милиции. Разыскала участкового и поставила в известность, что если к нему поступит сигнал о хулиганском преследовании по телефону, то этим хулиганом буду я. И еще, сказала я, хотелось бы знать, квалифицируются ли как преступление звонки к человеку, которого я приняла за знакомого и с которым теперь пытаюсь объясниться по поводу возникшего недоразумения.
Служитель правопорядка выслушал меня с недрогнувшим лицом и сказал:
– Попрошу документы.
Я дала ему свой паспорт и служебное удостоверение. Попыталась всучить и проездной билет, и водительские права, но он их отверг. Записал меня в какую-то бумагу, объяснил, что никаких сигналов еще не поступало, что звонки к знакомым вообще-то преступлением не считаются, наконец позволил себе слегка улыбнуться и сказал:
– Чтоб вы знали, для хулиганского преследования по телефону надо досаждать человеку как минимум две недели подряд, желательно и по ночам, устраивая всякие злонамеренные пакости. Вы же, как я понимаю, звонили всего несколько раз, да еще и не вы его, а он вас оскорблял.