Тем не менее чудотворцы из породы «юродивых» при появлении Распутина выходили из себя. С Митей Колябой случались приступы буйного помешательства, он хрипел, лаял, размахивал обрубками рук и в своих речах, понятных только певчему Егорову, насылал всевозможные беды на пришельца. Полупомешанная эпилептичка Дарья Осипова воспылала страстным интересом к Распутину и всюду, где только могла, преследовала его воплями страсти.
Приблизительно в то же время, что и Распутин, в Царском Селе появился новый «юродивый» — Олег, прогнать его не стоило больших усилий Григорию Ефимовичу. Не лучше вышло и у монаха, и ясновидца Мардария, также искавшего счастья при дворе. Он был вынужден в кратчайшее время оставить арену действий.
По-другому обстояло дело со старцем Василием, о котором только начали говорить. Василий сумел своевременно заручиться поддержкой Распутина, великий чудотворец Григорий Ефимович взял его под свою опеку, защищая от преследований архиепископа.
* * * *
Прошло несколько лет, пока власть Распутина не стала явно заметной вне царской семьи; до этого старец избегал оказывать на государя влияние. Позднее он все больше и больше стал вмешиваться в государственные дела, прежде всего в церковные.
Когда в 1911 году освободилось место в Тобольском епископате, Григорию удалось убедить императора, не считаясь с протестами Синода, назначить епископом епархии простого и совершенно необразованного монаха Варнаву. Варнава, прежде чем стал монахом, был всего-навсего скромным помощником садовника в каком-то монастыре. Распутин был с ним хорошо знаком и воспользовался этим, чтобы основательно разозлить ученых и чванливых высоких сановников: Григорий Ефимович, простой необразованный крестьянин, давно посягал на авторитет богословов, и унижение Синода и всех церковников доставило ему огромную радость.
При этом он, конечно, поссорился с высшим духовенством и одновременно отказался от дружбы с «истинно русскими людьми», выступая со всей остротой против их политических планов. При каждом удобном случае он заявлял, что государя любят и почитают именно в низших народных сословиях и на них опирается его власть.
Вероятно, что-то похожее провозглашали и сами «истинно русские люди», когда приняли к себе Распутина: но в то время как высказывания о «воплощении божьего духа в народе» для них оставались только словами, Распутин, простой крестьянин, воспринял эту мысль совершенно серьезно, и это привело к его расхождению с прежними покровителями. Когда однажды в кругах «истинно русских людей» возникло утверждение, что простой народ является политически ненадежным элементом и его легко поднять на бунт, Григорий Ефимович яростно набросился на них: