Мы втроем принялись вытаскивать их.
– Вот хорошая, – сказала Сара, разглядывая маленькую картину, изображавшую серого толстого пони и двух сельских парней в старомодной одежде. – Вам нравится?
Она показала ее нам. Мы бросили свое занятие и посмотрели на картину.
– Очень красиво, – сказал я со снисходительным одобрением. Джик отвернулся, словно полотно не заинтересовало его, а Харли Ренбо молча стоял возле нас.
– Ладно, – заявила Сара, – просто я думала, что она хорошая. – Она поставила ее на полку обратно и вытащила следующую. – А как вам эта кобыла? Мне кажется, славная.
– Сентиментальная мазня! – едва сдержался Джик, но Сара все-таки обиделась.
– Может, я ничего не понимаю в искусстве, но мне просто нравится. Потом мы нашли еще одну работу с причудливой подписью: «Харли Ренбо». Большое полотно, покрытое лаком и без рамы.
– О! – сказал я тоном ценителя. – Ваша!
Он молча наклонил голову. Мы смотрели на работу, которую смотритель признал своей.
Явное следование Стаббзу. Удлиненные лошади вписаны в загадочно-унылый пейзаж. Приличная композиция, скверная анатомия, хорошее исполнение и нуль оригинальности.
– Чудесно, – сказал я. – Где вы рисовали?
– О… прямо здесь.
– По памяти? – восхитилась Сара. – Сколько умения!
Харли Ренбо, видя наш интерес, принес еще две свои картины. Они были не лучше первой, но одна из них намного меньше по размеру.
– Сколько стоит меньшая? – спросил я. Джик взглянул на меня, но промолчал.
Харли Ренбо назвал такую сумму, что я сразу затряс головой.
– Жаль, – вздохнул я. – Мне очень нравится ваша работа, но… Началась вежливая и нудная торговля. Однако, как водится, мы сошлись на цене более высокой, нежели хотел покупатель, но более низкой, чем надеялся продавец. Джик покорно достал свою кредитную карточку, и мы забрали трофей.
– Боже милостивый! – взорвался Джик, когда мы отошли на такое расстояние, что смотритель не мог нас слышать. – Ты еще в нашем колледже рисовал лучше! Зачем тебе понадобилась эта мерзость?
– Затем, – ответил я удовлетворенно, – что Харли Ренбо – копиист по натуре.
– Но ты купил не копию известного произведения, а его собственную картину! – Он ткнул пальцем в сверток, который я нес под мышкой.
– Это вроде отпечатков пальцев? – спросила Сара. – Чтобы найти другие его творения?
– О, у моей жены варит голова! – восхитился Джик. – Но эта картина – а он, кстати, еще ерепенился и не хотел сбавить цену, – она ни капельки не похожа ни на одного известного мне Маннинга.
– Потому что ты вообще избегаешь смотреть на изображения лошадей.
– Такой никчемной мазни я насмотрелся под самую завязку!