– Хорошо. Мне также нужно, чтобы Трэвиса не было в квартире по крайней мере часа два, чтобы я успел поставить аппаратуру. Ты сможешь это организовать?
Рендл кивнул.
– Каждое воскресенье вся семья ужинает на ранчо. Трэвис обычно приезжает в три часа и уезжает в семь.
– Прекрасно. Я постараюсь за это время оборудовать аппаратурой и его офис. Если на административном этаже кто-нибудь задержится, мне придется подождать, пока все уйдут, и сделать работу позднее. – Джо записал в своем календаре время, не указывая имени. – Теперь насчет моих отчетов. Я обычно доставляю их ежедневно с посыльным. В твоем случае к донесениям будут прилагаться кассеты с записями разговоров Трэвиса. Тебя это устроит?
– Устроит. Но предупреди своего посыльного, чтобы он приходил ко мне на квартиру не раньше девяти утра. Я не хочу, чтобы об этом узнала Франческа. До поры до времени.
– Понимаю. – Рендл и Джо встали. – Аппаратура будет установлена и готова к работе в воскресенье, ко времени возвращения Трэвиса с ранчо, так что ни о чем не беспокойся.
– Спасибо, Джо.
– Я рад, что наконец-то смогу что-то сделать для тебя, – ответил Джо, пожимая руку Рендла. На его лице появилась кривая усмешка. – А кроме того, я давно уже ждал случая поквитаться с этим сукиным сыном.
За годы работы рядом с отцом Трэвис усвоил среди прочего одно правило: если пришла в голову хорошая идея, не раздумывай долго – приступай к ее осуществлению. «Если слишком много размышлять, весь запал пропадет, – любил говорить Чарльз. – Великая вещь – запал».
Поэтому Трэвис не стал долго обдумывать пришедшую в голову мысль и в среду утром позвонил в редакцию «Глоб», где работал Холден Нэш.
– С удовольствием пообедаю с вами, – сказал обрадованный критик. – У меня даже есть на примете один ресторанчик, который я собирался посетить.
Парковка возле «Траттории», расположенной неподалеку от Саусалито, была заполнена лишь наполовину, когда Трэвис в тот же день около полудня приехал туда. Пребывая в прекрасном настроении и тихонько напевая себе под нос, он посмотрелся в зеркало заднего вида своего красного спортивного «феррари», чтобы проверить, в порядке ли прическа. Убедившись, что выглядит как нельзя лучше, он вышел из машины и быстро направился к ресторану.
Холден Нэш был грузным мужчиной, причем значительная часть избыточного веса сосредоточилась вокруг пояса. Его светло-карие глаза прятались в складках жира, а седая бородка на лунообразном лице делала его похожим на страдающего ожирением профессора.
Хотя за последние несколько лет традиционные предпочтения в еде у миллионов американцев в корне изменились, его привычек это совсем не коснулось, потому что еда была не только страстью Холдена Нэша, но и источником средств существования.