Сильвия непроизвольно отшатнулась.
– Леди Клементина, я никогда и не думала…
– Если вы об этом не думали, – а я с трудом могу поверить, что это так, – то еще подумаете. Но запомните! Я вас предупредила! Однажды мой сын уже женился на дурочке и больше, пока я жива, не повторит такой ошибки. Этот дом для меня важнее всего на свете! Он – история нашей семьи, и женщина, принявшая имя Шелдон, должна быть его достойна.
Леди Клементина почти прокричала последние слова. Ее лицо исказило пугающее, фанатичное выражение, глаза засверкали в полумраке. Сильвии даже показалось, что в тот момент она была немного не в себе. Было видно, что в ней напряглась каждая жилка, и вся ее неуемная энергия, как будто сосредоточилась на том, что было смыслом ее жизни. Она долгим пристальным взглядом посмотрела на Сильвию, а потом как-то обмякла, словно ее вдруг покинули все силы.
– Можете идти, – резким неприятным голосом сказала старуха, и Сильвия, ощущая странную слабость, с облегчением покинула комнату. Выйдя в коридор, она глубоко вздохнула. Казалось, из нее выкачали всю энергию, но, как, ни странно, прежнего страха уже не было. Теперь ей стало ясно, почему леди Клементина хотела от нее избавиться.
Она направилась к комнате Люси. Девочка лежала с куклой и что-то тихонько ей напевала. Подойдя к ней, Сильвия опустилась на колени рядом с кроватью, обняла и крепко прижала Люси к себе.
– Все в порядке, дорогая, – сказала она. – Я остаюсь с тобой.
– Ну, а с кем же еще? – спросила Люси, не понимая, о чем идет речь. – А мне уже можно встать? Я уже поспала долго-долго, правда?
– Не так и долго, как ты думаешь, – улыбнулась Сильвия, – но так уж, и быть, вставай.
– Мы пойдем на ленч к папе? – спросила Люси. Сильвия кивнула.
– Думаю, что да.
Они пошли в другой конец комнаты, чтобы достать платья Люси из гардероба. Открывая его, Сильвия на мгновение посмотрела в зеркало и, увидев свое отражение, загляделась. Ее глаза сияли, а на губах застыла улыбка. Казалось, только сейчас девушка узнала о себе правду: оказывается, она красива! Невероятно красива!
«И я этому очень рада! Очень-очень рада!» – подумала она.
Леди Клементина, совершенно обессилевшая после разговора с мисс Уэйс, откинулась на спину и закрыла глаза. Через какое-то время она подняла руку и дернула за изящный шнурок звонка, висящий в складках полога. Разговор с Сильвией не доставил ей удовольствия. Надо было с самого начала, быть пожестче, и ничего подобного в ее доме не произошло бы.
– Вы звонили, миледи?
На ее звонок явилась служанка по имени Пурвис, худенькая остроносая женщина среднего возраста. Ее жеманство и манерность временами приводили леди Клементину в ярость. Она держала ее при себе отчасти потому, что Пурвис была хорошей служанкой, а еще потому, что Пурвис по-своему любила ее, если, конечно, можно было назвать любовью чувство человека, обожавшего только себя.