— Так оно и есть, — ответил я. Родди развернулась и увидела меня.
— Убирайся!
— Сейчас, — сказал я. — Только сначала объясни, в чем дело.
— Не могу!
Родди стояла, задрав голову. Руки у нее были стиснуты в кулаки, глаза зажмурены, и из-под век ползли слезы. Но потом она все равно принялась рассказывать. Видимо, ей надо было рассказать об этом хоть кому-нибудь.
— Большую часть моей жизни, — сказала она, — для меня было… само собой разумеющимся фактом, что я забочусь о Грундо, присматриваю за ним — и защищаю его от его ужасной мамаши и сестрицы. Понимаешь, это делало меня лучше, чем Сибилла и Алиша. И я привыкла считать себя добрым, заботливым, хорошим человеком. А теперь оказалось, что это Грундо заставлял меня о нем заботиться! И значит, на самом деле я совсем не такая. Я даже не представляю, какая я на самом деле! Откуда я знаю, может, я такая же подлая и эгоистичная, как все остальные придворные? Понимаешь? Как будто мир, который я считала знакомым, повернулся ко мне другой стороной, и оказалось, что это всего лишь декорация! Теперь все утратило цену!
— Ну да, понимаю, — сказал я. — Ну и парень этот твой Грундо! Наверное, это единственный человек во всех вселенных, который еще эгоистичнее, чем я. А тебе не кажется, что ты бы и без чар могла так о нем заботиться?
— Не знаю! — воскликнула она срывающимся, истерическим голосом.
— А ты взгляни на дело с другой стороны! — предложил я. Я немного нервничал, потому что было похоже, что она и впрямь вот-вот ударится в истерику. — Ведь, возможно, это не так уж и плохо, что Грундо вынуждал тебя заботиться о себе. Это как симбиоз — ну, знаешь, как между кошками и собаками и людьми…
— Или слонами! — вставила Мини.
— Или слонами, — добавил я. — Похоже на то, что вам с Грундо обоим было довольно плохо и одиноко при дворе, а оттого, что ты о нем заботилась, — да, конечно, ему было хорошо, но и тебе тоже было кого любить. И мне кажется, что ты действительно довольно добрая. Так что, может быть, ты бы в любом случае заботилась о нем. Плохо только, что он не решился положиться на то, что ты будешь делать это по доброй воле, вот и все.
Родди прижала кулаки к лицу.
— Ой, Ник, уйди! Мне действительно надо побыть одной. Кроме того, тебе все равно надо вернуться в дом и рассказать Романову о заговоре. Я не рассчитываю на то, что Грундо объяснит все как следует.
Повисла немного жуткая пауза, а потом Родди гневно сказала:
— Я теперь вообще больше не рассчитываю на Грундо! — и разразилась резкими частыми рыданиями, больше похожими на кашель, чем на плач.