Особо отважные и жадные купцы плавали изредка по Вентийскому морю в гавани Драконьей земли, но одна заковырка — своих женщин норглинги на сторону не продавали. Наоборот, были не прочь прикупить чужих, ибо владеть рабынями и наложницами было весьма престижно в этом диком краю.
Оставалась еще возможность захватить северных женщин в набеге на земли норглингов, но храбрецов, что отважились бы на такое, история Логрии не помнила. Даже данны последний раз пытались провернуть что-то подобное лет сто назад, после чего тамошний король остался без войска.
Однако судьба сыграла с Удруной злую шутку, из тех, что эта ехидная старуха так обожает шутить. Ее семью вместе с прочими односельчанами сманил какой-то эрл из срединных марок норглингских земель, чьи владения опустошил мор. Корабль угодил в шторм, редкий в это время года, был унесен к югу и после недельной борьбы с волнами выброшен на берега Логрии, в Эдарии.
Надо ли говорить, как тамошние жители, не раз страдавшие от беспощадных пиратов, обрадовались, когда в их руках оказалось больше полусотни беспомощных врагов! Поначалу даже хотели устроить неслыханное — всех пленников принести в жертву богам, совершив таким способом тризну по всем убитым норглингами предкам. Но в конце концов жадность победила, и тех, кто еще был жив, распродали. Тогда-то Удруну и купил тамийский купец и как великую редкость подарил своему князю.
Между рассказом управляющий вызвал дежурного сержанта караула. Что-то сказал ему, и вскоре в дверях появилась, вызвав радостное возбуждение у фомора, пресловутая Удруна.
— От работы ты освобождена на сегодня и на завтрашнее утро, — сообщил Грос. — С тобой хочет поговорить гость нашего князя.
Чикко еле дотерпел до отведенной ему комнатки в нижнем этаже заднего крыла. Всю дорогу он вел Удруну за руку, наслаждаясь ощущением могучего запястья в своей не очень большой ладони. Но стоило ему переступить порог, как он ощутил некоторую растерянность — столь роскошных и больших женщин у него прежде не бывало.
— Э-э, подруга, я вот что хочу узнать...
— Три иска, — ровным голосом сообщила «подруга».
— Как?!
— Три иска, и я с тобой спать и делать хорошо, — столь же непринужденно изрекла дочь неукротимого, гордого и воинственного народа.
* * *
Из всех троих лишь Марисса успела кое-как подготовиться к столь высокому визиту.
После того как немолодой стражник в цветах Темии сообщил о приглашении, Марисса, чуть подумав и пожалев о брошенном в Корге парадном одеянии воительницы храма, решила явиться в таком виде, в каком была, не прихорашиваясь. Ну, почти...