– Пожалуй.
Конь ее слегка забрал в сторону, и она оказалась почти вплотную к нему.
– Как вы?
– Я человек положительный во всех отношениях.
Она засмеялась. От души, вольно, грудным искренним смехом, к счастью, совсем не похожим на писклявое хихиканье; которое любят издавать барышни по другую сторону Атлантики.
– Я так не думаю, мистер Вулфсон. И еще я не думаю, что вы из тех, кто любит все о себе рассказывать.
Один – ноль в пользу принцессы, которая оказалась права на все сто. Надо было чуть увести беседу в сторону.
– Отчего вы считаете, что мне есть, что рассказать о себе такого, что вам было бы интересно?
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Человек, который из полудикого Кентукки мог вскарабкаться до высот президентских палат в Вашингтоне, определенно должен иметь что-то за душой.
– Что было бы интересно принцессе? – Он не хотел этого говорить. Она его смущала, рассредоточивала его внимание. Его к ней тянуло просто неодолимо. При иных обстоятельствах он бы...
Нет, он не стал бы стремиться к личным с ней отношениям. Эта женщина была рождена для брака. Иметь семью, рожать детей. Таких женщин Нилс стремился всячески избегать.
И тем непонятнее было, отчего он все никак не мог оторвать от нее взгляда.
– Пожалуйста, не думай, что я не знаю, что ты делаешь, – сказала Амелия.
Джоанна, сидевшая рядом с Кассандрой в гостиной Босуика, изобразила невинную улыбочку.
– Понятия не имею, о чем ты.
– Ты считаешь, что мистер Вулфсон может быть моим ухажером.
– Что за идея! – воскликнула Джоанна. – Впрочем, если ты видишь его в этом качестве...
– Это ты видишь, а не я. Это потому ты его сюда пригласила.
Мать ее опустила чашку на стол и сложила руки на коленях. Амелия давно заметила, что этот жест означал, что мать станет взвешивать слова с особой тщательностью.
– Разве недостаточно того, что у нас есть все причины быть благодарными мистеру Вулфсону, что он оказался человеком интересным и что он, кажется, имеет в Лондоне немного знакомых и посему с удовольствием воспользуется возможностью расширить круг общения? Разве этих причин недостаточно, чтобы его пригласить?
– Да, но ты пригласила его не поэтому.
Кассандра заполнила паузу смешком и послала Джоанне многозначительный взгляд.
– Вот она тебя и раскрыла, подруга.
– Моя собственная дочь. Но, дорогая, послушай, что в этом плохого? Если тебе действительно нет до него дела, мы и приглашать его не будем. Но нам показалось... Нет, мне было ясно, что тебе нравилось его общество.
– Мне-то нравилось, – честно призналась Амелия. – Но у меня нет причин полагать, что мистер Вулфсон отвечает мне взаимностью. – Это было не совсем так. Бывало, от его взгляда ей становилось трудно дышать, не то, что думать. Но она боялась, что воображение может дорисовать то, чего нет в действительности.