– Простите мою дерзость, сударыня… Зачем вам нож?
– Дырочку проколоть…
Дама продемонстрировала прекрасному сударю ремешок сандалии. Та дырочка, в которую раньше без помех входил и выходил штырек застежки, разорвалась до края. Дама даже показала, как именно штырек раз за разом входил и выходил в ныне разорванную дырочку, и улыбнулась с очаровательной растерянностью.
Ей очень хотелось проколоть в ремешке новую дырочку.
Прекрасный сударь вынул из-за пояса стилет с рукоятью, отделанной янтарем и сердоликами. Ловко покрутил стилет между пальцами – так, что оружие превратилось в серебряную иглу, сшивавшую воедино ладонь сударя и жаркий, пьянящий воздух Бадандена.
Он не спешил протягивать стилет даме – пышной, но с талией, в том чудесном возрасте, когда солнце клонится к закату и, лишенное рассветных предрассудков, спешит обласкать поздних путников, кем бы они ни были.
– Позвольте, я сам! Негоже трепетной пери делать мужскую работу!
– О, вы так любезны…
Беря сандалию, прекрасный сударь не отрывал взгляда от дамы. Он улыбался ртом, похожим на лук Малыша Эриха, чьи стрелы – разящая без промаха страсть, и продолжал смотреть глаза в глаза, черные в зеленые, даже когда принялся делать вожделенную дырочку в ремешке. Сударю не требовалось следить за своим стилетом: казалось, клинок и без поводыря сделает нужную работу в лучшем виде.
– Вы приехали к нам с мужем?
– Что вы! Мой муженек вечно занят… Я одна, как перст!
– Должно быть, одиночество – не лучший спутник…
– Ах, вы очень проницательны! Кстати, завтра во второй половине дня я собираюсь отправиться к водопаду Ай-Нгара… Говорят, там, в миртовых рощах, есть чудные места, достойные стать приютом тоскующей женщине.
– Любите уединение?
– Ну, если нет приятной компании…
– Говорите, миртовая роща?
– Бербери-ханум сказала мне, что лучшего места не найти… Ай!
– Ох! Простите, ради Вечного Странника! До чего я неловок!
Прекрасный сударь не понимал, как это могло случиться. Словно верткий бес, пасынок Нижней Мамы, крутнувшись волчком, толкнул его под руку. Стилет соскочил с ремешка и оцарапал даме ногу – на внутренней стороне бедра, в той укромной области, где проходит артерия, и кожа должна краснеть от лобзаний пылкого любовника, но никак не от стального острия.
– Пустяки!.. видите, кровь уже не идет…
– Чем я могу искупить свою вину?!
– Неужели прекрасный сударь не отыщет способ искупления, достойный пера аль-Самеди? Никогда не поверю…
– Вот ваша сандалия! – сударь завершил труды над дырочкой и вернул обувь даме, которая, впрочем, не спешила обуться. – Клянусь Овалом Небес, моя неловкость заслуживает наказания!