…Да, Мовсар привез кучу золотых украшений, сунул мне в руки так неловко… Я в принципе уже сообразила, что это бандит, но что бандит таких масштабов – нет, мой мозг не мог представить… И вообще я золото не люблю и не ношу украшений, оно все до сих пор просто лежит у меня дома, иногда я достаю эти украшения и вспоминаю о нем. Я знаю, что на них кровь, знаю, мне больно от этого, но он всегда говорил: «Что толку, что ты сейчас плачешь и хочешь вернуть все владельцу? Он мертв, и ему они не нужны»…
Может, у него была цель сделать меня своей сообщницей, не знаю и не хочу так думать. В конце концов, я пока живу, и за «сообщность» с ним меня никто еще не убил.
В свой третий приезд он дал мне деньги и сказал, чтобы я сняла квартиру и жила на эти деньги отдельно от родителей. И даже купил мне новый телефон – специально, чтобы я его включала только в определенное время для его звонков. Он боялся за меня, это точно, и не хотел, чтобы хоть кто-то из его людей видел меня или узнал обо мне. А я, дура, говорила: «Ты меня не любишь, если не хочешь меня никому показывать».
Потом, когда я сняла квартиру, он приехал где-то через месяц, и была наша первая ночь.
А утром он уехал, сказав, что ему некогда, что ему не до всякой там любви, ему надо на войну.
Я проревела три дня, звонила ему, но он отключал телефон, а я – все, я уже влюбилась в него по уши, и, как у любой женщины, у меня было постоянное беспокойство за него, за свою любовь…