Сьюзен Уилер явилась Берману, как путеводная звезда в ночи. При его крайней нервозности ее приход помог ему скоротать время и занять его ум. Более того, впервые в это утро Берман оказался способен подумать о чем-нибудь кроме коленки и ножа. Все его внимание было поглощено беседой со Сьюзен и ее исповедью. То ли красота девушки, то ли ее ум, то ли определенная уязвимость положения Бермана заставила его с восхищением думать о ней, что сделало его путешествие на лифте вниз в оперблок гораздо приятнее. Наверно, и укол мисс Стернз сделал свое дело, так как голова Бермана стала легкой и пустой, а мысли стали рваться.
– Думаю, что вы возили целые толпы народа на операции, – сказал санитару Берман, лежа на спине с руками, закинутыми за голову, когда лифт подъезжал ко второму этажу.
– Угу, – безразлично пробубнил санитар, разглядывая свои ногти.
– А вам когда-нибудь делали здесь операцию? – продолжил Берман, наслаждаясь спокойствием и отрешенностью, разливающейся по телу.
– Не-а, никогда, – ответил санитар, вскидывая глаза на индикатор этажей, так как лифт мягко остановился.
– А почему?
– Слишком много видел, наверно, – ответил санитар и вытолкнул каталку с Берманом в холл.
К тому времени, как каталку поставили в зоне оперблока, предназначенной для ожидающих операции больных, Берман был уже в состоянии счастливого опьянения. Инъекция, которую ему назначил анестезиолог доктор Норман Гудмен, содержала кубик инновара – относительно новой комбинации сильнодействующих препаратов. Берман попытался заговорить с женщиной на соседней каталке, но язык ему не повиновался, и он засмеялся над своей беспомощностью. Затем он хотел схватить за халат проходящую мимо медсестру, но промахнулся и снова засмеялся. Время больше не заботило его, и мозг уже не фиксировал происходящее.
А в операционной в это время дела шли своим чередом. Пенни О'Рили уже переоделась, обработала руки и принесла дымящийся лоток с инструментами на операционный столик. Мери Абруцци уже внесла и прикрепила дыхательный шланг в операционной.
– Сейчас еще один, доктор Гудмен, – сказала Мери, с помощью ножной педали подгоняя высоту операционного стола под высоту каталки.
– Вы совершенно правы, – жизнерадостно ответил доктор Гудмен.
Он дал раствору из капельницы стечь на пол, чтобы выдавить пузырьки воздуха:
– Я думаю, мы управимся быстро. Доктор Спаллек – один из самых опытных хирургов, которых я знаю, а пациент – молодой, здоровый мужчина. Держу пари, мы выйдем отсюда уже к часу.
Доктор Норман Гудмен работал в Мемориале уже восемь лет и одновременно преподавал в медицинской школе. У него была лаборатория на пятом этаже корпуса Хилтен, где он держал множество обезьян. В область его научных интересов входило развитие новой концепции анестезии путем воздействия на отдельные участки головного мозга. Он чувствовал, что наркотики должны обладать таким избирательным действием, чтобы действовать на ретикулярную формацию, выполняющую в мозге роль фильтра всех сигналов, идущих к его коре. Этим способом можно снизить, наверно, количество наркотика и его негативные эффекты.