Отовсюду, с каждой точки горизонта неслись пронзительные вопли с тирольскими модуляциями.
Волна разбила фальшборт и обрушилась на палубу. Я прыгнул в самый центр книжного пламени и раздавил каблуком проклятый кристалл.
Свист, грохот, жестокий приступ тошноты…
Воды и небеса слились в сверкающем хаосе. Громовой раскат разорвал атмосферу. Падение, безоглядное падение в бездну…
И теперь я умираю, непонятным образом очутившись среди вас. Приснилось ли мне все это? Если бы! Но я снова здесь, на земле, умирающий, счастливый…
* * *
Потерпевшего крушение обнаружил Бригс — юнга с «Норд-Капера». Мальчишка стянул из камбуза яблоко и, примостившись у канатной бухты, только-только собрался вкусить от запретного плода, как вдруг заметил человека, с трудом плывущего в нескольких ярдах от борта.
Бригс принялся истошно орать, так как перепугался, что пловца затянет под винт. Этого человека вытащили. Он был без сознания и, казалось, спал: очевидно, он работал руками совершенно автоматически, что наблюдается иногда у классных спортсменов.
Никаких кораблей на горизонте, никаких обломков в обозримой дали. Юнга, правда, рассказал, что видел на траверсе силуэт корабля, «прозрачного, как стекло» — его собственные слова. Силуэт возник на мгновение, врезался в воду и пропал в глубине.
За это он получил пару подзатыльников от капитана Кормона, чтоб не приучался сызмальства к вранью.
Удалось влить немного виски в горло потерпевшего. Механик Роз уступил ему свою койку и тепло укутал. Уже через минуту он спал глубоким и, тем не менее, тревожным сном. Все с любопытством ждали его пробуждения, но вдруг произошло невероятное событие.
О нем поведает ваш покорный слуга Джон Копленд — помощник капитана, который вместе с матросом Джолксом пережил встречу с кошмарным порождением ночной бездны.
* * *
Согласно последней записи в журнале, «Норд-Капер» находился на двадцать втором градусе западной долготы и шестидесятом северной широты.
Я решил всю ночь провести за штурвалом, так как накануне мы заметили несколько айсбергов к северо-западу.
Джолкс прикрепил сигнальные фонари и остался рядом со мной выкурить трубку: он мучился зубной болью и не торопился спуститься в жаркую духоту кубрика. Я порадовался его соседству — нечего и говорить об ужасающей монотонности ночной вахты.
Кстати, надо сообщить несколько подробностей насчет «Норд-Капера»: это хорошее и крепкое судно, хотя и снабженное беспроволочным телеграфом, вовсе не походило на современные траулеры. Построенный полвека назад, «Норд-Капер» в сущности оставался парусником, несмотря на допотопную паровую машину.