– По блату?
– Раз вы… - Гром таки победил головокружение с тошнотой, поднатужился, прогоняя боль из поясницы, и перевернулся с живота на спину. - Раз вы в «Дюнах» работаете, раз вам позволено задавать вопросы, значит, я обязан отвечать. Однако… - Гром вздохнул глубоко, задержал дыхание и рывком перевел себя из лежачего в сидячее положение. - Фу-у-у… - выдохнул шумно, прислонился спиной к стенке. - Однако сильно подозреваю, что все мои ответы вам заранее известны.
– Да, я читала ваше досье. В угро вас устроил генерал ВВС. Герой Советского Союза. Вы отвлекли фашистов от товарищей по взводу и от раненого командира. Отец вашего командира счел должным принять участие в судьбе человека, который спас его единственного наследника.
– За что я генералу по гроб жизни обязан. Чтоб вы знали - отсутствие почки ничуть не мешало работе в угрозыске. Еще меня контузило взрывом - последствий никаких, у меня и справка есть. В этом году я бы обязательно поступил на юрфак, на вечернее отделение, если бы… Если бы да кабы… Короче говоря: я прекрасно жил с одной почкой.
– Ничего удивительного. Вы молоды, организм адаптировался, оставшаяся почка справляется с двойной нагрузкой, и слава богу. Но подставлять спину под удар я вам настоятельно не рекомендую.
– Разве я подставлял спину?
– Выход за спину у меня получился без всяких проблем. Ребенку бесполезно объяснять нюансы повседневных опасностей, дети приобретают опыт, набивая шишки. Вы, курсант Гром, начинаете новую жизнь. Вы, в некотором смысле, дитя малое. Думайте, учитесь на ошибках, пока не поздно, и делайте выводы.
– Вы - инструктор рукопашного боя?
– Я - ваш первый экзамен. От вас всего-то и требовалось - хоть как-то отреагировать на нападение. Между тычком в печень и атакой поясницы времени было вагон.
– Меня не предупреждали, что на подготовительном этапе будут экзамены.
– Ути-пуси, как мы щечки-то надули! - Бесстрастная до этой минуты девушка скорчила презабавную рожицу. - У-ти, гляньте-ка, маленький обиделся. Поверь тете, малыш, отныне вся твоя жизнь - один сплошной экзамен. Курить хочется крохе? Дать маленькому сигаретку-сосочку?
Ужасно неприятно быть избитым до потери сознания очаровательной девушкой. Терпимо, когда красотка говорит с тобой официально сухим тоном. И совершенно невыносимо, когда она над тобой откровенно насмехается.
А вдруг это очередной экзамен? Проверка на вспыльчивость, например?
К тому же курить охота, сил нет.
– Беломор, если можно, - попросил Гром, стараясь говорить прежним голосом и сохранить на лице прежнее выражение.