– Сергеич, я снимаю с себя всякую ответственность! Так работать невозможно!
– Ну чего орешь? – вопросом осудил его горячность командир.
– А как не орать? – на полтона ниже, но все-таки возразил второй пилот, – Последняя доводка, а они шастают вокруг. У двигателей, в салоне…
– Кто?
– Да пассажиры же!
– Бортпроводницы! – заорал теперь командир. Две отдыхающие после раздачи пищи стюардессы вскочили с фанерных кресел и подбежали к первому после Бога. – Вот что, девочки. Давайте-ка к самолету и гоните всех сюда в зал. Всех без исключения! – Девочки без разговоров метнулись к дверям. – Ну а как там у вас?
– Заканчиваем, – обрадовал второй пилот. – Проверяемся в последний раз.
– Подожди-ка, – прервал его командир. Он увидел музыкантов и подошел к ним: – Парни, не в службу, а в дружбу. Сейчас всю шоблу сюда пригонят, и единственная возможность задержать всех здесь – ваш концерт. Сыграете, а?
– Если партия сказала: «Надо!» – комсомольцы отвечают: «Есть!», – бодро откликнулся Дэн. – Напитками обеспечите, как в первом классе?
– Обеспечу, – пообещал командир.
– Ну, тогда держись, аэропорт Хаби! – И своим: – К оружию, граждане!
Но не успели музыканты разобраться с инструментами, как в зал вбежал один из местных, незаметный такой гражданин, и, остановившись посередине, сообщил горестно и звонко:
– Понимаешь, машину у меня угнали, да? Мой «газон» угнали!
– Как угнали? – ахнул замордованный второй пилот. – Что же это делается?!
– Как угнали, дорогой? – повторил его вопрос неизвестно откуда появившийся милиционер.
– Стоял мой «газон» на стоянке, да? Ушел я немножко. Дела у меня были. Пришел, а его нет. Что делать, начальник? – горестно вопросил водитель.
– Пойдем посмотреть. А потом думать будем, – предложил милиционер.
– На что смотреть? Там же нет ничего! Раньше «газон» был, а теперь нет его. На что смотреть? – удивился водитель, но покорно последовал за милиционером.
– Пойду и я, – устало решил второй пилот, – пора кончать со всем этим.
И пошел, с трудом пробиваясь сквозь толпу, хлынувшую в дверь. Недовольные самоуправством стюардесс, пассажиры усаживались на фанерные стулья, устраивались у стен.
Дэн внимательно осмотрел зал и объявил:
– Первый номер посвящается нашему другу, которого мы случайно обидели!
Гитара давала тональность, ударник держал четкий внутренний ритм, саксофон вел мелодию. Дэн на хорошем английском, играя голосом, пел «Беззаботного».
– Простите, – сказал Александр Иванович Галине Георгиевне и, мягко освободившись от ее руки, направился к рок-группе. Подошел, дождался проигрыша и прокричал Дэну в ухо: – Козлы!