Через десять минут санкция прокурора все-таки была в руках. Сгибнев нашел возле паспортного отделения двух женщин-понятых и попросил секретаря-машинистку обыскать Шилову.
Деньги в купюрах, указанных потерпевшей, оказались у нее. Не хватало какой-то мелочи.
– Так… – С трудом скрывая ликование, Сгибнев не торопясь вернулся за свой стол, закурил, долго рассматривал Шилову, надеясь, что она смутится. Не дождался. – А деньги откуда?
– Нашла.
– Ага.
– Хотела домой зайти, а потом в милицию заявить. А вот они меня уже ждали… – показала на участкового.
Тот хохотнул и, подмигнув Сгибневу, объяснил Шиловой:
– Видишь, милиция знает даже, кто деньги находит. А ты как думала?
– Где же вы их нашли? – спросил Сгибнев.
– Из трамвая вылезла и нашла, – ответила Шилова.
– На какой остановке?
На Толмачева.
– Ну а с кем все-таки хотела пойти в кино?
– Говорила ведь, что одна. С кем мне ходить?
– Не знаю. Поэтому и спрашиваю, – сказал Сгибнев. – А воруете давно?
– Хм… Еще что скажете?
– Все то же, – улыбнулся Сгибнев, – Давно, спрашиваю, воруете?
– Не имеете права так говорить, – возмутилась Шилова. – Надо доказать сначала.
– Докажем, – пообещал Сгибнев. – Тем более что украденные деньги нашли у вас. Какое еще доказательство вам нужно?
– А я сказала, что нашла.
– Лучше припомните, куда дели лотерейные билеты.
Этот вопрос он задал потому, что увидел перед собой настольный календарь, на котором сам записал крупно: «Билеты».
– Какие еще билеты?! – негодующе удивилась она.
– Обыкновенные, лотерейные.
– Чего смеяться-то?!
И она умолкла окончательно.
Разговаривая, Сгибнев все время рассматривал ее. Рыжеватая, едва приметно подкрашенная, одетая в короткое серенькое пальто прямого покроя, в светлые поношенные полусапожки, Шилова была бы незаметной даже среди небольшой группы людей. За ее растерянными отговорками он угадывал скрытую неприязнь.
Но это его не трогало. В конце концов она все равно как-то причастна к совершенному преступлению. Да и поверить в то, что деньги потерпевшей в купюрах, указанных в заявлении, просто так найдены, может только дурак. Значит, если деньги украл не Верникин, то сделала это она сама. Но то, что во время кражи Верникин оказался в магазине и был, несомненно, знаком с Шиловой раньше, наконец, ее категорическое отрицание знакомства с ним – все это наводило на возможность еще более реального варианта: Шилова помогала Верникину. И к тому же проданный второй билет в кино с началом сеанса через двадцать минут после случившейся кражи…
Сопоставляя противоречия в показаниях Верникина и Шиловой, Сгибнев продолжал внимательно разглядывать ее. Потом его внимание привлекли сапожки.