Заложив руку за борт сюртука, уверенно и неторопливо, Баранов выступил из-под
хоругви, подошел к ступенькам возвышения и, не глядя на офицера, словно того совсем не
существовало, подняв голову, приблизился к Ананию. Никто не посмеет нарушить обычай.
Хозяин тут он правитель российских колоний, купец и мужик, освоитель нового отечества.
Подчинение в малом повиновение в большом. Пусть дерзкие убеждаются.
Капитан побагровел, но сдержался. Стало заметно, как покривились его размякшие
бакенбарды. Часть офицеров насупилась, зато большинство, в особенности молодежь, были
довольны. С первого дня, как только капитан-лейтенант явился на судно вместо заболевшего
в Ревеле командира корабля, весь экипаж невзлюбил честолюбивого и бездушного барона.
Лишь мичман Рагозин, судовой лекарь и еще двое-трое находились в его «свите». И сейчас
мичман и лекарь негодующе зашевелились, но капитан резко остановил их и больше не
подошел к кресту.
Наташа не замечала ни духоты, ни множества людей, ни стоявшего впереди отца. Ярким
сном представлялось ей виденное: высокие своды, отблески свечей в полумраке храма,
ликующий звон колоколов где-то над головой, пение, чужие слова, страшно знакомые,
будто слышанные уже давно, давно... Глубоко тронутая, она стояла возле стены. Возникал
мир, которого она не знала, новый и волнующий. Она силилась понять его, вслушаться, как
в звуки леса, горных ключей и речек, и ничего не могла осмыслить.
Кулик пришел с дочкой еще утром в Ново-Архангельск. Впервые за все эти годы появился
он в русском поселке. Надвигалась старость, меркла и тускнела вражда, всплывали детские
воспоминания. Таясь и хмуря седые брови, часто сидел он среди неприступных утесов,
негромко пел старинную песню. Забывался смысл, но слова оставались русскими, родными.
После ухода из хижины на берегу моря и разлуки с Павлом особенно остро захотелось
побывать у соотчичей.
Буду ждать две луны, сказал ему Чуукван, когда старый траппер заявил, что уходит
на берег. Потом отвернулся к огню. Отсвет костра озарил его жесткие прямые волосы,
орлиное перо. Вождь знал, что уйдет и Наташа. До сих пор он все еще надеялся...
Оставаясь по-прежнему суровым и безучастным на вид, Чуукван послал отряд воинов
провожать своих друзей до морского берега. Восемь юношей несли украшенную цветами
кожаную пирогу с изображением солнца на загнутом высоком носу. Вождь собственноручно
зажег прощальный костер и всю ночь просидел над темной, в бликах затухавшего пламени,
тихой озерной водой.
Перед тем как покинуть селение. Кулик несколько вечеров провел запершись в бараборе,
мастерил женское платье из цветного сукна, купленного в английской фактории. Готовил
дочке подарок. Шил он, когда Наташа спала, старательно орудуя при свете камелька иглой
и большим промысловым ножом.