Делани слушал молча, он неподвижно лежал на кровати; резкая граница тени и света, падавшего от лампы, проходила по стене и потолку над его головой.
– Я запутался в своих чувствах к нему, – признался Джек. Не могу выразить их словами. Он занимает мои мысли. Мне приятно его общество. Я возлагаю на него надежды, как хотел бы возлагать надежды на собственного сына. Я испытываю по отношению к Брезачу чувство вины, потому что невольно оказался инструментом, с помощью которого ему причинили боль. Я тревожусь за него, потому что в нем есть некая незащищенность, наконец, мне кажется, что я несу за него ответственность, хотя это и вовсе необъяснимо.
Джек замолчал. Делани неподвижно лежал на спине, сплетя пальцы на груди. Затем он заговорил; голос Мориса звучал грустно и иронично.
– Господи, ну и две недели, – сказал он. – Неудивительно, что ты показался мне ожившим. Ты не представляешь, как я завидую тебе… Как ты думаешь, парень когда-нибудь не бросится на меня с ножом?
Он засмеялся.
– Нет, – сказал Джек. – Полагаю, он уже повзрослел.
– Скажи мне, Джек, – тихо произнес Делани, не отрывая головы от подушки, – если бы я был совсем здоров, если бы со мной не случилось это…
Он похлопал себя по груди.
– Какой совет ты дал бы парню?
Что ты имеешь в виду? спросил Джек, прекрасно понявший Делани.
– Ты бы порекомендовал ему отдать сценарий в мои руки? – сказал Делани. – Или же посоветовал бы Брезачу снимать по нему фильм самостоятельно? Конечно, это чисто теоретический вопрос.
Последнее предложение Делани произнес насмешливым тоном.
– Нет, – сказал Джек. – Это не теоретический вопрос. Он действительно спросил меня об этом сегодня вечером, перед тем как я отправился сюда.
– И что ты ему сказал, Джек? – все с той же легкой иронией в голосе спросил Делани. – Ты долго обдумывал свой ответ?
– Да, – сказал Джек. – Я думал о тебе…
– Несчастный, старый, дряхлый друг, лежащий в больнице, теребящий простыню своими слабыми, немощными пальцами…
– Нет, – сухо произнес Джек. – Я вспомнил вечер нашего знакомства, когда ты изливал свой праведный гнев в Филадельфии, в артистической уборной.
– И ты посоветовал малышу не отдавать мне сценарий? – упавшим голосом произнес Делани.
– Да, – сказал Джек.
Делани снова машинально похлопал себя по груди.
– Что ж, я спросил тебя, и ты мне ответил.
Он усмехнулся.
– Честность в дружбе превыше всего, верно, Джек?
– Как бы ты поступил на моем месте? Прежде чем ответить, Делани задумался.
– Так же, – сказал он, – так же… Он грустно улыбнулся.
– Если бы я снова стал молодым и оказался в Филадельфии. А сейчас, сегодня?