— Доган, — повторил Никита. — Брат.
* * *
Не сбылись надежды, что сын родится, и в семье всё станет, как следует быть. Ещё хуже стало. Серёжа ходил недовольный, дулся, что мышь на крупу, жаловался на отсутствие внимания и заботы. К сыну не подходил, не то боялся, не то ревновал, что Митрошка Шуркино внимание отвлекает. Не брал его на руки, даже когда Митрошка принижался плакать, только кричал недовольно:
— Сделай что-нибудь наконец! Пусть он замолчит!
— Ты бы с ним поговорил, — не выдерживала Шура. — Чать твой сын, не купленный.
— Чего с ним говорить? Всё равно он ни хрена не понимает.
Патронажная сестра, навещавшая молодую маму, успокаивала:
— С мужчинами это часто бывает. Пока ребёнок говорить не начнёт, они его не воспринимают.
Значит, надо ждать ещё. Быть терпеливой, ласковой, заботливой. Хорошо хоть по ночам Серёжа перестал приставать. И нельзя сразу после родов с мужем жить, и не нравится ему, что от Шурки молоком пахнет. Сергей даже сказал раз, что Шура теперь не женщина, а коза.
Потом кончились деньги. Маленький ребёнок требует много: кремы, соски, игрушки, распашонки… Одни памперсы сколько стоят, а ведь это не подгузник, который постирал — и снова используй, памперс — штука одноразовая. Серёжу тоже надо кормить, а пособие на ребёнка — не деньги, а слёзы. Пришлось начинать трудный разговор с мужем.
— Откуда я тебе денег возьму? — закричал Серёжа. — Рожу, что ли? Головой думать надо было, прежде чем детей заводить!
Серёжа ушёл, хлопнув дверью, и вернулся лишь утром, хотя ансамбль в этот день в клубе не играл.
— Ты где был? — спросила Шура.
Сергей уселся на край кровати, — Шура так и не смогла отучить его от этой скверной привычки, — потёр лицо ладонью и произнёс:
— Что-то у нас с тобой в жизни не срастается.
— Ты где был-то? — повторила Шура.
— А вот это, — Сергей резко вскочил, — не твоё дело! Я же говорю, расходиться нам надо.
— Куда расходиться? — тупо переспросила Шурка.
— Не куда, а как! Молча. Сама видишь, характерами мы не сошлись, я человек творческий, а ты как была деревней, так и осталась. Говорить с тобой не о чем, у тебя только ребёнок на уме, о муже ты не заботишься, в постели — словно лягушка холодная… так чего ради нам с тобой жить? В общем, так, я нашёл себе другую женщину, а с тобой подаю на развод.
— Какой развод? — Шурка никак не могла понять, что ей говорят. — Нас же в церкви венчали.
— А разведут в загсе. Загс сейчас главнее, без него церковный брак силы не имеет.
— Что господь соединил, то люди не разводят. Что ты говоришь, Серёжа, это же грех какой!