В холле Савельев вел душеспасительную беседу с томящимся Козаком. Увидев Тихонова, Козак привстал:
– Мы едем или вы, может быть, передумали?
– Одну минуту. – Стас подошел к столу дежурной по этажу. – Скажите, пожалуйста, кто работал на вашем этаже в тот понедельник?
– Наша же смена. Мы дежурим сутки, а потом трое свободны. В понедельник как раз мы и работали.
– Кто из жильцов пятьдесят восьмого номера сдавал вечером ключи?
– Ей-Богу, не помню. У меня же сорок номеров на этаже, да и прошло больше недели. Разве упомнишь?
– А когда они вернулись в гостиницу?
Дежурная подумала, помялась, покраснела:
– Знаете, я в тот день белье сдавала, намаялась. Поэтому часов в десять прилегла вздремнуть немного – мне же всю ночь сидеть. А здесь Ханя осталась. Давайте ее спросим.
– А кто это – Ханя?
– Горничная наша – Ханифя Гафурова.
– Давайте сюда вашу Ханифю.
Гафурова, быстроглазая моложавая женщина, сказала, что ключ забрал Лагунов. Он пришел вскоре после того, как с пустыря уехали милицейские машины и «скорая помощь».
– Очень веселая был, все песню напевал, из театра пришел.
– Кто веселая?
– Лагунов. Все пела, тихо, правда: «О дай-ка, дай-ка мне свободу».
– А Козак когда пришел?
Ханифя задумалась, потом весело сказала:
– Задремал я, не слышал. Но шибко поздно было, я в три часа задремал.
– Не боитесь, что гостиницу из-под носа украдут?
– Не. У нас кража никогда не был.
– Удивительно, что не было, – хмуро сказал Тихонов. – А никто не приходил в этот день к жильцам в пятьдесят восьмой номер?
– Может быть, приходил. Не видел я, – сказала Ханифя. – У нас учет сейчас – шибко дел много. Мы только в полночь смотрим, чтоб чужие в номерах не бывали.
– Спасибо, вы свободны, – сказал Стас и снял телефонную трубку. Набрал две цифры. – Абонированный «•голубая звезда». Дайте телефон репертуарной части Большого театра. Есть, записываю. Отбой.
Набрал номер:
– Большой? Добрый день. Из милиции говорят. Сообщите, пожалуйста, какой спектакль шел четырнадцатого числа на основной сцене. «Игорь»? Прекрасно. Заодно уж подскажите: кто пел партию Кончака? Ведерников? Хорошо. А замен не было? Нет? Когда оканчивается спектакль? Отлично. Всего доброго.
Повернулся к Савельеву: – И к Лагунову больше вопросов не имеем. Ты, Савельев, поезжай домой, выспись как следует, завтра будешь нужен. А со Львом Алексеевичем мы сейчас предпримем одну прогулку…