Сошел на берег, осмотрел остров. Заглянул в хибару, но, клянусь Богом, ничего там не трогал. Даже не заходил, только постоял у порога. Подумал, что ты, должно быть, утонул, и вернулся.
Я молчал. Он повернулся ко мне:
– Извини, что позволил себе такую вольность. Больше это не повторится.
– Да перестань! Ты же сделал это из лучших побуждений.
– Я надеялся, что ты так и подумаешь. – Он заулыбался. – Плоскодонку держи, сколько хочешь. А в следующий раз я приготовлю для тебя дюжину яиц...
* * *
Пляж действительно являл собой жалкое зрелище. Я сразу начал собирать «дары» моря, но их нанесло слишком уж много, а у меня были дела поважнее.
Я разделся. Ступив на свой остров, я почувствовал, что казавшаяся ранее удобной одежда буквально душит меня. Так что предстояло решать, что мне нужно, а что следует сжечь.
Металлический ящик я оттащил в глубь острова. Вырыл яму под чахлой пальмой и завалил ящик песком.
Пошел к другому своему тайнику и отрыл документы, завернутые в алюминиевую фольгу. Добавил к ним денежный пояс и крупные купюры из бумажника. Мелкие и мелочь оставил для поездок на Маш-рум-Ки. Отнес листок с заповедями ничегонеделания в хибару. Вслух прочитал все десять заповедей, повесил листок на дверь. Прочитал его второй раз и лишь после этого вернулся к тайнику, чтобы завернуть и положить на дно пакет с документами и деньгами и разровнять сверху песок.
...Я обежал вокруг острова: животное, метящее свою территорию. Поначалу задыхался, но вскоре дыхание наладилось. Потом бросился в море, поплавал. Довольно долго оставался, в воде! А выйди на берег, упал лицом на песок, впитывая спиной горячие лучи солнца.
Отпуск – это хорошо, но не зря говорят, что самое приятное в нем – возвращение домой.