- Марий!
- Да, господин легат?
- Давай к урочищу.
- А, к нашим… Слушаюсь. - Марий приложил к сердцу кулак. - Сказать, чтоб скакали вдоль реки?
- Как хотят… - Юний махнул рукою и, сопровождаемый старейшиной, жрецом и прочими, направился вниз, к реке.
За холмами, за дальним лесом, уже показался сияющий краешек солнца. Пролегли, протянулись по всей поляне длинные тени. Выпавшая роса заиграла в высокой траве жемчужными ожерельями, сладко запели птицы. Полосатый черно-желтый шмель, жужжа, тяжело уселся на розовый цветок клевера, рядом, в кустах, закуковала кукушка…
Легкие перистые облака проплывали в светло-синем высоком небе, пахло сладким клевером и еловой хвоею. В обступавшем селение мертвых ельнике стучал по стволам дятел, а рядом, бросившись лицом в траву, горько плакал Зарко. Жалко ему было сестру, жалко. Хоть и почетная смерть, а все-таки…
Кто-то юркий и ловкий пробрался меж маленькими избушками. Остановился, прислушиваясь… Ага! Неслышно, на цыпочках, подобрался к рыдающему отроку - кругленький, востроглазый - хлопнул по спине:
- Эгей!
- Горшеня! - Зарко приподнял плачущее лицо и тут же, устыдившись слез, снова уткнулся в траву.
- Это Брячислав велел убить твою сестру, - оглядываясь, прошептал Горшеня. - Он давно ее недолюбливал, пес.
Нехорошо говорил Горшеня. Гадко, зло… Вроде бы утешить хотел, а не получалось…
- Зачем ты так, а?
- Затем, что ты мой друг, Зарко! Не думай, мы обязательно отомстим, а как же!
- Отомстим? - Зарко, не понимая, уставился на приятеля. - Кому да и за что? Невда ведь сама вызвалась… очень уж любила Витеня.
- Ага, - нехорошо прищурился Горшеня, - плохо только, что Брячислав невзлюбил Невду. Погоди, дай срок, он и нас с тобой невзлюбит. Тогда тоже взойдем на краду. Ждать того будем? Или что-то делать?
- Да ну тебя, Горшеня… Пойдем лучше к людям.
Сам себе не признавался Светозар-Зарко, а запали ему в душу слова Горшени, запали…
Глава 6 Июль 236 г. Нордика Малиновка пела
Вам по сердцу наряд, что шафраном и пурпуром блещет.
Вергилий
Пленники наотрез отказывались говорить. Пока Юния не было, палач, действуя по приказу Лумиция Алтуса, насмерть забил одного из них, помладше и похилее прочих. В качестве переводчика использовали охотника-весянина, кое-как лопотавшего на языке венедов. Тем не менее так ничего существенного и не добились. Повинуясь приказу воинского начальства - Лумиций как-никак был пилус приор, чин не маленький, - уделали бы и всех, да вовремя вступился недавно назначенный префект - Илмар Два Меча. Узнав через своих людей о творящихся безобразиях, он без промедления пошел к Гнею Хирольду - главному военачальнику Нордики, примусу пилусу. Толком не зная Хирольда, Илмар надеялся только на то, что тот тоже германец из племени сигамбров, а германец германца всегда поймет. В общем-то, так и получилось. Хирольд, несмотря на известную всем страсть к драгоценностям и красивым женщинам, отличался еще и умом, иначе бы просто не достиг столь высокой должности. Узнав о том, что происходит, примус пилус тут же распорядился прекратить всякие пытки и, выгнав взашей толмача-весянина, принялся терпеливо дожидаться возвращения легата, который теперь и мучился с не слишком-то разговорчивыми врагами.