- Они пришли часа в четыре... спросили тебя. Я им сказала, что тебя нет
дома. Тогда Перри сказал, что это не имеет значения, что они все равно
войдут. Конечно, я совсем растерялась. Я не поняла, хотят ли они тебя
дождаться или нет. Тут Эд Ченкин сказал, что этот дом принадлежит комитету и
они как представители комитета имеют право войти и войдут. - Она замолчала и
торопливо пересела дух. - Я не сдвинулась с места. Я разозлилась, огорчилась.
Но не показала виду и спросила, для чего они хотят войти в дом. Тогда
выступил Перри. Он сказал, что и до него и до комитета дошло, и вообще весь
город говорит, что ты делаешь какие-то опыты над животными, - они имели
наглость назвать это вивисекцией. И поэтому они пришли осмотреть твою
рабочую комнату и привели с собой мистера Дэвиса, члена Общества защиты
животных.
Эндрью не шевелился и не сводил глаз с лица Кристин.
- Рассказывай дальше, дорогая, - сказал он спокойно.
- Ну, я пыталась их не пустить, но ничего из этого не вышло. Они просто
протиснулись мимо меня, все семеро, в переднюю, а оттуда - в лабораторию.
Когда они увидели морских свинок, Перри завопил: "О бедные бессловесные
твари!" А Ченкин указал на пятно на полу - там, где я уронила бутылку с
фуксином, помнишь? - и закричал: "Посмотрите-ка сюда! Кровь!" Они все
перешарили, осмотрели наши прекрасные срезы, микротом[*], все решительно.
Потом Перри сказал: "Я не оставлю здесь этих бедных животных, чтобы их
подвергали мучениям. Я предпочту избавить их разом от страданий". Он схватил
мешок, принесенный Дэвисом, и запихал туда всех свинок. Я пыталась ему
объяснить, что никаких мучений, вивисекции и тому подобной ерунды и в помине
не было. И что во всяком случае эти пять морских свинок вовсе не для опытов,
что мы их собирались подарить детям Боленда и маленькой Агнес Ивенс. Но они
не хотели меня слушать. Забрали свинок и ушли.
Эндрью густо покраснел. Он выпрямился на стуле.
- Никогда в жизни не слыхивал о такой гнусной наглости! Безобразие, что
тебе пришлось терпеть это, Крис.
Но они у меня поплатятся!
Он с минуту размышлял, потом бросился в переднюю к телефону. Сорвал
трубку с рычага.
- Алло! - сказал он сердито, потом голос его слегка изменился - у
телефона оказался Оуэн.
- Да, это Мэнсон говорит. Послушайте, Оуэн...
- Знаю, знаю, доктор, - быстро перебил его Оуэн. - Я весь день пытался
вас поймать. Слушайте. Нет, нет, не перебивайте меня. Не надо терять голову.
Заварилось пренеприятное дело, доктор. Но телефону об этом говорить не
будем. Я сейчас иду к вам.
Эндрью воротился к Кристин.