- Ну, хорошо, не буду, - плакала Кристин. - Но поверь мне - когда-нибудь
ты сам пожалеешь...
День был испорчен для обоих, особенно для Кристин.
Хотя она перестала плакать и собрала большой букет первоцвета, хотя они
провели еще целый час на залитом солнцем пригорке, а потом, спускаясь вниз,
сделали привал в "Лэвендер лэди", чтобы напиться чаю, хотя они разговаривали
внешне дружески на обычные темы, вся прелесть поездки пропала. Когда они
ехали домой в рано наступивших сумерках, у Кристин было бледное застывшее лицо.
Гнев Эндрью понемногу перешел в возмущение. С какой стати именно
Кристин нападает на него? Другие женщины, и женщины очаровательные,
восторгаются его успехами!
Через несколько дней позвонила Франсиз Лоренс.
Она провела зиму на Ямайке (Эндрью за эти два месяца получил от нее
несколько писем), но сейчас возвратилась и жаждала видеть своих знакомых,
излучая впитанное ею солнечное сияние. Она весело объявила Эндрью, что хочет
его увидеть раньше, чем сойдет ее загар.
Он отправился к ней пить чай. Она действительно красиво загорела: руки,
тонкие запястья, узкое лицо были золотисто-коричневого цвета. Удовольствие,
которое испытал Эндрью, увидев ее, еще усилилось от приветливого выражения
ее глаз, этих глаз, что смотрели равнодушно на столь многих людей, а на него
- так дружески-ласково.
Да, они беседовали, как старые друзья. Она рассказывала о своем
путешествии, о коралловых садах, о рыбах, видных сквозь стеклянное дно
лодок, о райском климате.
Эндрью в свою очередь рассказал подробно о своих делах.
Быть может, в словах его проскользнуло нечто от его тайных мыслей,
потому что Франсиз заметила легким тоном:
- Вы полны священной серьезности и непозволительно прозаичны. Это с
вами бывает всегда, когда я в отсутствии.
Впрочем, нет. Откровенно говоря, я думаю, что вы слишком много
работаете. Разве так уж необходимы вам все эти приемы у себя на дому? Я того
мнения, что вам пора бы уже снять комнату поближе к центру Вест-Энда, -
скажем, на Уимпол-стрит или Уэлбек-стрит, - и открыть прием там.
В эту минуту вошел ее супруг, высокий, с ленивыми и изысканными
манерами. Он кивком головы поздоровался с Эндрью, с которым теперь был уже
довольно хорошо знаком, так как они раза два играли в бридж в Сэквиль-клубе,
и принял от жены чашку чая.
Хотя Лоренс весело объявил, что ни в каком случае не намерен им мешать,
его приход помешал разговору принять серьезный оборот. Они, шутя и смеясь,
начали вспоминать последнюю пирушку у Румбольд-Блэйна.
Но когда Эндрью через полчаса ехал домой на Чесборо-террас, совет миссис
Лоренс крепко засел у него в голове.
Почему бы ему и в самом деле не снять себе кабинет на Уэлбек-стрит?
Время для этого явно назрело. Он сохранит целиком педдингтонскую практику,
амбулаторный прием - слишком доходное дело, чтобы от него отказаться. Но он
легко сможет совместить его с кабинетом в Вест-Энде и в своей
корреспонденции и счетах будет указывать новый, более приличный адрес.