рудники и заводы,
а над ними громадным веером рассыпались по темному небу отблески пламени.
Мэнсон дошел до дома № 7 на Глайдер-плейс и, задыхаясь, постучал в
дверь. Его тотчас впустили и провели на кухню, где в алькове на кровати
лежала больная. Это была молодая женщина, жена пудлинговщика Вильямса.
С бурно колотившимся сердцем Мэнсон подошел к постели, изнемогая от
волнения при мысли, что наступил, наконец, решающий момент его жизни. Как
часто представлял он его себе, когда в толпе студентов слушал профессора
Лэмплафа, демонстрировавшего им больных в своей палате. Сейчас не было
вокруг толпы, в которой он ощущал бы поддержку, никто не давал разъяснений.
Он был один лицом к лицу с необходимостью самому поставить диагноз и без
чьей-либо помощи вылечить больную. И вдруг мгновенным острым испугом пришло
сознание своей неопытности, нервности, полной неподготовленности к такой
задаче.
В присутствии мужа, стоявшего тут же, в тесной, скудно освещенной
кухоньке с каменным полом, он с добросовестной тщательностью осмотрел
больную. Не оставалось никакого сомнения в том, что случай серьезный.
Женщина жаловалась на невыносимую головную боль. Температура, пульс, язык -
все указывало на тяжелое заболевание.
Но какое? Вторично осматривая больную, Эндрью с напряженной
сосредоточенностью задавал себе этот вопрос. Первая пациентка! Он, конечно,
приложит все усилия... но что, если он ошибется, сделает грубый промах? А
еще хуже - если не сумеет поставить диагноз? Он ничего не упустил при
исследовании больной. Ничего решительно. А все-таки решение этой задачи еще
не давалось ему. Мысленно собирая воедино все симптомы, он пытался отнести
их к какой-нибудь из известных болезней. Наконец, чувствуя, что невозможно
дальше затягивать осмотр, он медленно выпрямился, разобрал и спрятал свой
стетоскоп, все время ища, что сказать.
- Она, видно, простудилась? - спросил он, глядя в пол.
- Да, совершенно верно, доктор, - стремительно подтвердил Вильямc,
который все время, пока длился осмотр, имел испуганный вид. - Три-четыре дня
тому назад. Я был уверен, что это простуда, доктор.
Эндрью кивнул головой, мучительно силясь внушить этому человеку
уверенность, которой сам не ощущал. Он пробормотал:
- Мы скоро поставим ее на ноги. Приходите через полчаса в амбулаторию,
я вам дам для нее лекарство.
Он простился с ними и, опустив голову, усиленно размышляя, поплелся в
амбулаторию - полуразвалившееся деревянное строение, стоявшее у самого
въезда в аллею, которая вела к дому Пейджа.
Войдя туда, Эндрью зажег газ и принялся шагать из угла в угол между
синих и зеленых бутылей на пыльных полках, ломая голову все над той же
задачей, ощупью доискиваясь правильного решения. В картине болезни не было
ничего симптоматического. Да, это, должно быть, простуда.