Но в глубине души Эндрью знал, что это не простуда.
Он застонал от отчаяния, испуганный, сердясь на себя за беспомощность.
Он видел, что придется отложить пока диагноз, выждать некоторое время. В
клинике профессора Лэмплафа для таких темных случаев имелись изящные
карточки с тактичной надписью: "Pyrexia[*] неизвестного происхождения". Такой
диагноз был и точен и вместе с тем уклончив, ни к чему не обязывал - и при
этом звучал замечательно научно!
В полном унынии Эндрью достал из ящика под аптечной стойкой
шестиунцовую склянку и, озабоченно хмурясь, начал составлять жаропонижающую
микстуру. Spiritus aetheris nitrosi, салициловый натр - куда это
запропастилась салицилка, черт бы ее побрал? Ага, вот она где! - Он пытался
утешить себя тем, что все это превосходные средства, которые непременно
должны снизить температуру и принести больной пользу. Профессор Лэмплаф
часто говорил, что нет другого такого ценного лекарства, как салициловый
натр.
Он только что успел приготовить микстуру и с чувством некоторого
удовлетворения надписывал сигнатурку, когда звякнул колокольчик, дверь с
улицы отворилась, и в амбулаторию вошел невысокий, коренастый, весьма
плотный и краснолицый мужчина лет тридцати, а за ним собака. Некоторое время
никто не нарушал молчания. Пес, черно-рыжий, какой-то смешанной породы,
присел на испачканные грязью задние лапы, а его хозяин, в накинутом на плечи
мокром клеенчатом плаще, из-под которого виднелись поношенный костюм
бумажного бархата, длинные чулки шахтера и подбитые гвоздями башмаки,
разглядывал Эндрью с головы до ног. Когда он заговорил, в тоне его звучали
вежливая ирония и раздражающая благовоспитанность.
- Я, проходя мимо, увидел свет в окне. И решил заглянуть к вам и
познакомиться. Я - Денни, помощник почтенного доктора Николса Л. О. А. Это
означает (если вы этого не знаете) "лиценциат Общества аптекарей" - самое
высокое из званий, известных Богу и людям.
Эндрью посмотрел на него несколько недоверчиво. Филипп Денни закурил
папиросу, вынутую из смятой бумажной пачки, бросил спичку на пол и без
церемонии подошел ближе. Он взял в руки бутылку с лекарством, прочитал
рецепт и указание насчет способа употребления, откупорил, понюхал, потом
опять закрыл бутылку пробкой и поставил ее на место. Его угрюмое красное
лицо смягчилось и выразило одобрение.
- Превосходно! Вы уже приступили к работе! "Через три часа по столовой
ложке". Боже милостивый, как приятно встретить опять эту излюбленную
стряпню, этот кумир всех докторов! Но, доктор, почему через три часа, а не
три раза в день? Разве вам неизвестно, что по строго ортодоксальным правилам
столовая ложка лекарства должна проходить через пищевод три раза в день? -
Он сделал паузу, в его напускной серьезности еще сильнее чувствовалась
мягкая насмешка. - Теперь скажите мне, доктор, что сюда входит? Spiritus
aetheris nitrosi, судя по запаху. Замечательная вещь! Прекрасно, мой милый
доктор, прекрасно.
Это и мочегонное, и ветрогонное, и укрепляющее, и его можно хлебать
хотя бы целыми ушатами. Помните, что сказано в красной книжечке? В
сомнительных случаях прописывайте Spiritus nitrosi. Или это говорится о
йодистом калии? Ба, да я, кажется, забыл некоторые очень важные вещи!