Филипп скрестил руки на затылке. Откинутые назад белокурые волосы открывали красивый лоб. Раньше Каролина не замечала, насколько он похож на мать. Тот же высокий, мягкий изгиб бровей, те же бархатистые карие глаза, тот же тонкогубый рот. Лишь жесткий подбородок и нос с горбинкой достались ему от отца. Неспокойным было это лицо, нервным и агрессивным. Филипп выпрямился, подтянул под себя ноги и обхватил их руками. Он насмешливо поглядывал на сестру.
– Никак не могу взять в толк, что ты нашла в этом Альбере Летерпе? Неприятностей он тебе, конечно, не принесет, только кучу детей – и скуку.
– Это будет зависеть от меня.
Оба рассмеялись, хотя Каролина прекрасно понимала, что его хорошее настроение было наигранным. За ним чувствовалось отчаяние и смятение. В руках она все еще держала узелок, брат, наконец, взял его и развязал.
– Вчера целый воз, сегодня еще один. Ты что, решила меня на убой кормить?
– Запасы тебе понадобятся. Сегодня мы уезжаем в Париж.
Каролина ожидала замешательства или вспышки гнева. Своей вспыльчивостью Филипп превосходил даже отца. Однако брат откинул голову назад и расхохотался.
– Генерал Фредерик Огюст де ля Ромм-Аллери бежит! Ну, наконец-то хоть что-то человеческое! Прекрасно! Старик начинает вызывать у меня симпатию!
– Мы не бежим – отец нужен в Париже.
– Знаю-знаю, моя маленькая героиня! В нашей семье есть только один трус – это я! И как я только мог вообразить, что отец, наконец, раскусил страдающего манией величия корсиканца.
Серые глаза Каролины сузились и потемнели.
– Благодаря этому корсиканцу без роду и племени имя Франции будет…
– …бессмертным и так далее, и так далее, – перебил ее брат. – Твоими устами говорит отец! И вообще все женщины неравнодушны к гениальным чудовищам.
– Помолчи! – Каролина рукой зажала ему рот. Теперь и Филипп услышал какие-то звуки – легкое позвякивание, будто металлом по камню. – Мне надо идти.
Она повернулась, но Филипп удержал ее. Не говоря ни слова, он обнял сестру и поцеловал ее в лоб.
– Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала. – Его голос был нежным и проникновенным.
Каролина вышла из кельи, машинально повернула ключ в замке и положила его в карман. Потом на цыпочках начала спускаться по винтовой лестнице навстречу странным звукам. Толстый ковер, которым мать когда-то приказала покрыть ступеньки, скрадывал ее шаги. Каролина дошла до бокового прохода, ведущего на хоры часовни замка. Теперь она не сомневалась, что звуки доносились именно оттуда. Отодвинув засов, она со скрипом отворила тяжелую дверь, под ее робкими шагами жалобно отозвались половицы. Снизу пробивался слабый свет, и она вдруг увидела, как из-за алтаря появилась высокая костлявая фигура отца с коротко остриженными седыми волосами.