Я провел рукой по лбу.
– Похоже, эти трое заразились друг от друга опасным безумием. И когда вы вошли в их дом…
– Поначалу я не поняла, каков на самом деле Ральф. Мне казалось, он не похож на своих сестер. Он был не из тех, кто на людях вежлив и любезен, а наедине насмешлив и груб. Когда я приехала, он держался со мной просто и дружелюбно – на свой, мальчишеский манер. И я привязалась к нему, к одному из всей семьи. Может быть, Господь предназначил мне страдать за все их грехи? Как вы думаете, это так? – Нет, предназначение свыше здесь ни при чем, – покачал я головой. – Вы сами избрали путь страдания, Элизабет.
– Как-то раз Ральф взял меня с собой на прогулку, – вновь заговорила Элизабет. – Он показал мне лисицу, которую поймал в капкан и оставил там, пока она не ослабеет. Ральф принес с собой иглу, чтобы выколоть ей глаза. Я освободила несчастное животное и сказала, что измываться над божьим созданием – большой грех. С этого дня он меня возненавидел. От его дружелюбия не осталось и следа. Теперь он вместе со своими сестрами дразнил и мучил меня.
– Тебе следовало рассказать об этом Эдвину, – произнес Джозеф.
На губах Элизабет мелькнула улыбка, безнадежная улыбка, заставившая меня содрогнуться.
– Он никогда не поверил бы, что его обожаемый Ральф и дочери способны на подобное. А бабушка мечтала лишь удачно выдать внучек замуж. Сабина влюбилась в дворецкого Нидлера, и бабушка пользовалась этим. Нидлер помогал ей держать обеих девушек в полном подчинении. Я же говорю вам, от Сабины и Эйвис она требовала одного: чтобы в свете они держались как подобает истинным леди и занимались поисками богатых женихов.
Элизабет устремила взгляд в пространство.
– Мне очень жаль тех молодых людей, которые попадутся в сети моих кузин. Когда они поймут, каких чудовищ взяли в жены, будет слишком поздно.
– А все остальные слуги? Они что, ни о чем не догадывались? Ведь животные, над которыми измывался Ральф, наверняка визжали и кричали.
Произнеся это, я почувствовал легкую тошноту. Черная желчь забурлила в моем желудке.
– Ральф предавался своим омерзительным забавам в высохшем колодце. У него была веревочная лестница. Там, в колодце, он устроил настоящую камеру пыток. Думаю, слуги кое-что замечали, но предпочитали молчать. Никому из них не хотелось лишиться места. Дядя Эдвин хорошо платил слугам, хотя и заставлял их каждое воскресенье дважды ходить в церковь.
Из глаз Элизабет уже не струились слезы, взгляд ее стал более ясным и осмысленным.
– Ральф постоянно говорил сестрам, что неплохо бы отыскать какого-нибудь маленького нищего и хорошенько с ним позабавиться. А Сабина и Эйвис твердили, что это слишком опасно, и просили Ральфа не рисковать. Наконец он выследил двух беззащитных сирот, брата и сестру, которые просили милостыню на улицах.