Да, если Пиратка прошмыгнул сюда, пиши пропало. Ижорская – улица бойкая, это вам не тихий дворик…
– Теперь надо кого-то из мужчин просить заколотить или замок поставить, – горестно сказала Сусанна. – А у нас в подъезде такие мужчины… Не допросишься зимой крылечко почистить, лампочку над входной дверью сменить! Просто бе…
Она осеклась, настороженно воздев голову:
– Леночка, вы слышите?..
Алёна прислушалась.
– Мя-ау…
– Пиратка! – закричала Сусанна и, подобрав длинную цветастую юбку, понеслась вверх по лестнице, как молодая. Навстречу прыгал котяра, и вот уже хозяйка со своим любимчиком слились в экстазе.
– Слава богу, – усмехнулась Алёна, выходя на улицу. Ой-ёй, она уже опаздывает…
Пробежала через двор, выскочила из арки. Такси, вот повезло! Алёна замахала обеими руками.
Водитель, рыхлый чернявый мужик с пивным брюшком и влажными глазами чуть навыкате, очень внимательно вчитался в английские буквы на Алёниной груди, оценил ее джинсы, потом спросил:
– Куда надо?
– На вокзал.
– Какой?
– А что, у нас много вокзалов? – удивилась Алёна, даже подпрыгивая от нетерпения.
– Конечно. Аж пять. Речной, три автовокзала и Московский железнодорожный.
– И правда! Ну, мне на Московский.
– Двести рублей.
– Сколько-сколько?!
– Двести.
– Ну, ерунда какая! – решительно сказала Алёна. – Сто пятьдесят днем, а двести – это ночью.
– Умная очень! – хмыкнул шофер. – Ладно, сто пятьдесят. Села, поехала.
Алёна села и поехала.
Хорошо, что согласился за сто пятьдесят, а то у нее только сотня и полсотни – без сдачи, и еще пятьсот одной купюрой, и пресловутая стодолларовая бумажка для Носачева. Можно, конечно, было бы расплатиться с таксистом пятисоткой, но мужики с такими физиономиями вечно норовят обжулить и сдачи недодать.
– Побыстрей можно?
– А куда спешишь? На свиданку, что ли?
Ой, как она ненавидит эту плебейскую бесцеремонность и этот каркающий говор! Обожает Нижний Новгород и нижегородцев, но автозаводский говорок – это просто смерть чувствительному уху. Сормовский – ничуть не лучше. Кстати, и в верхней части города говорят совершенно так же…
Водитель изредка зыркал в зеркальце заднего вида (Алёна сидела сзади) своими влажными глазами и качал головой. Чего это его так разбирает?
– Куда тебе? К главному входу или к кассам?
– К кассам.
Да, лучше остановиться подальше и совершить задуманный обходный маневр.
– Приехали. Сто пятьдесят с тебя.
Интересно, какого черта он все время говорит ей «ты»?! А впрочем, леший с ним. Как говорится, пройди и не заметь!
Алёна протянула ему заранее приготовленные сотню и пятидесятку и принялась натягивать каскетку. Эх, маловата, волосы у нее пышные… да ладно, как-нибудь. Просто надо козырек пониже опустить, а капюшон сасквихенской кофты чуть приподнять, чтобы кудряшки прикрыть.