Я сидел рядом с тобой. Усманов тоже был с нами. Погорельский спал, значит, мы четверо автоматически отпадаем. Остаются Алтынбай, Отари, Мамука и Сергей. Но Отари говорит, что сидел вместе с Мамукой. Сергей находился рядом с Толдиной.
Тогда получается, что убийца — Алтынбай. Он как раз стоял внизу, а убитый был ранен выстрелом в живот. И винтовка лежала около него.
— Давай перенесем тело, — вместо ответа предложил Дронго, — потом все обсудим.
Четверо мужчин — Дронго, Вейдеманис, Алтынбай и Отари — перенесли тело убитого и положили на диван. Погорельский, уже пришедший в себя, тяжелым взглядом смотрел, как труп кладут на диван, где он еще совсем недавно так мирно посапывал. Режиссер увидел пустое кресло и, направившись к нему, уселся с таким видом, словно не собирался никому уступать это место.
— Это все ваши теории, — зло сказал Усманов, обращаясь к Дронго. — Нужно было сразу собраться всем вместе, после первого убийства. Тогда все было бы нормально.
— Такое ощущение, что сюда проник дьявол, — пробормотал Погорельский.
— Или кто-то ему помогает, — добавил Вейдеманис.
— Кто мог стрелять? — задумчиво произнес Алтынбай. — Я ведь стоял внизу и никого не видел. А ему выстрелили в живот, когда он спускался по лестнице.
Получается, что, кроме меня, никто не мог в него выстрелить. Но я не стрелял. И рядом со мной никто не стрелял. Стреляли сверху, я абсолютно убежден. А потом убийца бросил винтовку вниз.
— В таком случае кто стрелял? — спросил Вейдеманис. — Вы понимаете, что говорите? Получается, что погибший спускался по лестнице и кто-то в него выстрелил сверху. Но тогда пуля должна была попасть ему в спину, а не в живот.
А наверху никого не было, если не считать Отари и Сергея.
— Я пойду к жене, — торопливо сказал Отари, направляясь к лестнице.
Внезапно он заметил, что дверь в дом открыта. — Почему открыта входная дверь? — спросил Квачадзе.
— Не может быть, — сказал Вейдеманис. — Дверь должна быть закрыта.
— Людмила! — закричал Отари, бросаясь наверх. — Людмила!
От его крика зазвенели стекла в окнах дома. Он побежал по лестнице, не разбирая ступенек.
— Людмила! — кричал он.
— Только этого не хватало, — пробормотал Алтын-бай, сжав свои огромные кулаки.
Послышались шаги Отари по коридору.
— Кто открыл входную дверь? — недоумевал Эдгар, направляясь к выходу. — Она ведь была закрыта. Я сам ее закрыл, когда мы вошли в дом.
— Может, вы путаете? — спросил Погорельский. — Вам не кажется, что в такой обстановке вы могли забыть закрыть входную дверь?
— Нет, не кажется, — упрямо ответил Эдгар. — Даже в такой обстановке я не мог ошибиться. Это абсолютно точно. Я сам закрыл дверь.