Хафра не произнес ни слова. Лишь вперил глаза в археолога и, казалось, чего-то ожидал. У Горового непроизвольно подогнулись ноги. Он встал на колени и произнес традиционное приветствие, с которым было принято обращаться к принцам:
— С миром, с миром, Хафра, царский сын, любимый отцом своим! Да отличит тебя отец твой Хуфу, да выдвинет он тебя среди старших! Да одолеет твой двойник Ка твоего противника, да ведает твоя душа Ба пути, ведущие к вратам «Того, кто укрывает усталого»!
Царевич кивнул и отвернулся к брату. Данька заметил, как дернулся уголок рта Хафры, когда тот услышал пожелание «быть выдвинутым среди старших». Еще бы! Ведь он был всего лишь третьим сыном (если не считать самого старшего, Хемиуна, не имевшего права наследования). Как это, должно быть, невыносимо — быть третьим, а не первым или хотя бы вторым. Насколько ты далек от вожделенной двойной Короны Та-Мери.
Братья обменялись несколькими ничего не значащими фразами общего характера: о погоде, о здоровье, о предстоящем празднестве. Потом Джедефхора отвлек какой-то жрец, и Хафра отошел в тень финиковой пальмы. Данька готов был поклясться, что оттуда так и сыпались льдинки, испускаемые очами-холодильниками принца.
От дальнейшего конструирования психологического портрета Хафры его отвлек громкий шум, доносящийся со стороны пруда. Юноша посмотрел на ладью. Что это там за сумятица?
Одна из певиц горько рыдала, закрыв лицо руками. Фараон пытался ее утешить, поглаживая то по плечу, то по волосам, отчего-то вдруг распустившимся. Помогало, как видно, слабовато. Девушка заливалась все пуще. Ее плач перешел в настоящую истерику.
Хуфу нервно махнул рукой, и лодка устремилась к берегу.
— Ну вот, — удовлетворенно пробурчал над ухом археолога Упуат, — кажется, начинается. Вставай, хему-нечер, а то колени протрешь. Чай, не казенные.
Археолог удивился. Как это он не заметил, что до сих пор стоит на коленях. Нет, точно этот Хафра обладает даром гипнотизера. Вон как лихо его обработал. А ведь Данька всегда считал себя неподатливым к постороннему внушению.
А вдруг прыткий парнишка и до трона дойдет тем же способом? Внушит Джедефхору, что тот должен отречься от престола в его пользу, потом те же мысли навеет Джедефра. И дело в шляпе. Впрочем, Джедефра будет править сразу же после своего отца, обойдя законного наследника престола.
«Почему?» — в очередной раз задумался юноша над загадкой голубоглазого.
Царская ладья причалила к берегу. К ней тотчас же устремились невольники и царедворцы. Рабы бросились под ноги повелителю, соорудив из собственных тел своеобразный мост, по которому живой бог сошел на землю. Вслед за ним тем же путем прошла и всхлипывающая певица. Затем «мост» распался, и невольники дружно принялись помогать выбираться из челна и остальным девушкам.