На полянке поднялся такой шум и гам, что Данька немного растерялся. Ему уже давно не приходилось видеть и слышать столько возбужденных девушек сразу. Ну, разве что в стрип-баре во время его достопамятного дебюта в качестве исполнителя эротических танцев.
— Молча-ать! — рявкнул Хуфу, и сутолока вмиг улеглась.
Пройдя, как ледокол, сквозь людскую толпу, государь приблизился к резному трону, стоявшему в богато украшенной беседке, и уселся, грозно буравя окружающих колючим взглядом. Поймав на себе этот взгляд, Горовой понял, в кого пошел ледяной человек Хафра. Не врет народная мудрость насчет того, что яблочко от яблоньки недалеко падает.
— Аида, — скрипучим голосом обратился фараон к расстроенной девушке, — подойди сюда, дитя мое.
Плавно, как будто не касаясь ногами земли, мимо Даньки проплыла стройная темноволосая красавица. Она была до того хороша, что парень чуть не присвистнул от удивления и восторга. Певица это заметила. Ее черные, подрисованные сурьмой глаза на неуловимый миг остановились на стройном мускулистом теле археолога, и парню показалось, что во взгляде девушки промелькнула искра живого интереса.
— Не строй иллюзий! — охладил его пыл Упуат. — Новая любимая игрушка фараона.
Певица подошла к трону, поклонилась владыке и уселась у царских ног на услужливо подставленную ей кем-то из придворных раскладную скамеечку. Хуфу положил ей на голову свою левую руку и начал задумчиво перебирать пальцами длинные густые локоны девушки.
— Кто она?
Волчок не успел ответить, так как к ним подошел Джедефхор.
— Не повезло же нам с твоим первым представлением государю! — с досадой крякнул наследник.
— Что так? — совсем не расстроился Данька, которому и так уже по горло хватало впечатлений от сегодняшнего дня.
Побывать при дворе самого фараона Хеопса, видеть его, познакомиться с Хефреном — об этом не мог и мечтать никто из археологов грядущего.
— Видишь ли, — шутовским тоном пояснил голубоглазый, — папенькина рабыня потеряла новую заколку. Горе-то какое! Впору всему двору облачиться в траурные одежды. Или того лучше — всем сразу утонуть в пруду, разыскивая пропажу. Великая жертва во славу фараона!
В голосе парня слышалась плохо скрываемая досада. Он, по всей видимости, не одобрял поведения отца.
— А кто эта девушка?
— Дочь эфиопского царя. Наложница.
— Эфиопка? Почему же тогда она такая светлокожая?
Принц поморщился. Тема, затронутая Даниилом, ему не импонировала.
— Сразу видно, что тебя воспитывали не при царском дворе. Мне с детства вдалбливали в голову родословные наших соседей — врагов и друзей. Так вот, эфиопские цари из нынешней правящей династии все светлокожие и ужасно этим гордятся. Предание гласит, что основателем их рода был белокожий рыжий варвар, пришедший откуда-то с севера и мечом завоевавший себе престол. К тому же матерью Аиды была критянка…