Открылась дверь, и Санек направился в ресторан, но через пару шагов остановился, прислушался к собственным ощущениям и совершил поворот на сто восемьдесят градусов.
«Пиво — оно и есть пиво, — подумала я. — Тем более в больших количествах».
И не ошиблась. Несколько минут он пробыл в туалете, после чего вернулся к своему купе и попрощался с Толяном:
— Ну, не скучай тут, я скоро!
И я посторонилась, чтобы пропустить его мимо.
Он уже почти дошел до конца вагона, и я выбирала, куда бы мне лучше отправиться, в гости к Толяну или в ресторан к Саньку, когда в коридоре появилось новое действующее лицо. Это был мой старый знакомый с квадратным подбородком и под два метра ростом. Он проводил взглядом уходящего в ресторан Санька и не мог не заметить меня.
— Привет, — улыбнулась я. — Как у нас сегодня настроение?
— Бодрое, — ответил он то ли в шутку, то ли всерьез, и я не поняла, в каких мы с ним сегодня отношениях. Я ожидала от него чего угодно, поэтому не удивилась, если бы он снова не обратил на меня внимания или вовсе не узнал. Узнал, и на том спасибо, но мне этого было мало, поэтому я продолжила:
— Какие у вас планы на вечер?
Я заметила, как при этом вопросе по его лицу пробежала едва заметная тень. И означать она могла только одно: он не мог скрыть своей досады. Это было довольно неожиданно для меня. За все время нашего знакомства Борис Алексеевич ни разу не попадал в сколько-нибудь затруднительное положение, абсолютно владея собой. Неужели я нарушила сегодня какие-то его планы? Это было лучше, чем ничего, и я не собиралась оставлять его в покое.
— Я должна оставить надежду и удалиться в свою келью? — дразнила я его. — Или покорно дожидаться, когда сам господин снизойдет до меня?
При этом я молитвенно сложила ладони и направила на него самый преданный взгляд.
На его челюстях заиграли желваки, и он не сразу нашел нужные слова.
— У меня сегодня другие планы на вечер, Юлия Сергеевна, — наконец выдавил он сквозь зубы, и я убедилась, что смогла-таки его достать.
Он вернулся к себе в купе, и я торжествовала. Это был тот самый случай, когда худой мир был хуже доброй ссоры. Можно до самого Владивостока продолжать эту бесконечную игру, говорить друг другу комплименты, чередуя их с деланым равнодушием.
— Какого черта! — сказала я себе. — Если я чем-то и мешаю вам, Борис Алексеевич, то именно для этого я здесь и нахожусь. Тем более если вы-то и окажетесь моим долгожданным курьером. А если нет, то, простите покорно, такая у меня работа. И пока я не узнаю всю вашу подноготную, вам придется еще со мной повозиться.