— Вы не должны так много работать, Михаил Анатольевич, пожалейте себя.
Боясь пропустить хоть слово, я негнущимися пальцами включила магнитофон и направила микрофон в их сторону. Он был более чутким, чем человеческое ухо, и не раз помогал мне услышать сказанные шепотом слова с расстояния в несколько десятков метров. Но на этот раз я слышала каждый звук и без помощи электроники.
— Подумайте лучше о новом материале, — строго ответил ей мужской голос, что подтвердило мое предположение о главенстве его владельца.
— Сейчас это небезопасно, — возразил женский голос. — Дождитесь хотя бы, когда уедут посторонние.
— Кстати, о посторонних, что там с этой геологиней?
— Не знаю, вроде бы простудилась…
— Навестите ее с утра и познакомьтесь.
— Вы думаете…
— О чем я думаю — вам знать не обязательно.
— Простите, но мне показалось…
— Познакомьтесь с ней и доложите о результатах. Вечером я буду на месте.
— Экспресс-анализ проводить?
— Разумеется.
— Но она не одна.
— Это не имеет никакого значения.
— Хорошо.
Некоторое время они стояли в полной тишине, потом женский голос произнес:
— Все-таки решили ехать?
— Он должен все увидеть своими глазами. После этого они не смогут мне ни в чем отказать.
— Как долго вас не будет?
— Думаю обернуться за один день. Постарайтесь, чтобы за время моего отсутствия ничего не произошло.
— Михаил Анатольевич, за многие годы нашей работы — это было первым и последним ЧП.
— Но оно уже доставило нам массу неприятностей. И пока он находится на свободе — мы можем ожидать любых неожиданностей.
— Как мне вернуть ваше доверие?
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Хлопнула дверь.
Это было похоже на традиционную «семейную сцену», и финал у нее тоже был традиционный. Женщина, оставшись в одиночестве, дала волю слезам.
Несколько минут она всхлипывала и шептала горькие женские слова:
— Господи, ну за что?
Потом понемногу успокоилась и отправилась вслед за своим обидчиком.
Несмотря на то что луна снова появилась на небе, мне так и не удалось разглядеть ее лица. Но если я правильно поняла, мне предстояло увидеть его при свете дня, причем в самое ближайшее время.
Только слезая с дерева, я почувствовала, что меня всю трясет. И вряд ли от волнения. Отступившая на время болезнь снова давала о себе знать, и я еле дошла до своей кровати.
Прослушать магнитофонную запись я была уже не в состоянии и тут же провалилась в тяжелый беспокойный сон.
* * *
Первое, что я увидела, проснувшись, привело меня к мысли, что если бы каждое пробуждение одаривало меня таким зрелищем, то в конце концов я предпочла бы не просыпаться вовсе.