Оставив машину возле машины Остапчука, я почти бегом направилась в дом. И едва ступила на порог, как нос к носу столкнулась с самим Виталием Владимировичем. Очевидно, он уже все понял и видел мою машину, так как особенного удивления по поводу моего визита не выказал.
Я приготовила пистолет, потому что знала: разговаривать с таким человеком надо с позиции силы, с оружием в руках. Сейчас он был способен на все, как зверь, загнанный в угол.
— А-а-а, Танечка! — с ехидной и зловещей ухмылкой на лице пропел Остапчук. — Входи, входи, дорогая… — он распростер руки в стороны, как бы приглашая.
Я вытащила из кармана пистолет и наставила его на Остапчука. Как ни странно, это не произвело на Виталия Владимировича должного впечатления. Он лишь бросил мимолетный взгляд на оружие и, повернувшись ко мне спиной, прошел в комнату.
— Так, значит, тебе все-таки удалось перехитрить Ивана, — с легким сожалением в голосе проговорил он. — А я-то думаю, как наш план мог сорваться… А это, оказывается, снова ты влезла не в свое дело! — Остапчук повернулся ко мне. Теперь на его лице играла зловещая улыбка.
— Да, я, — подтвердила я слова Остапчука, продолжая держать его на мушке. — А ты думал, я позволю тебе продолжать творить зло?
— Ух! Какие слова! — восхищенно произнес Виталий Владимирович. — Танечка, — он покосился на пистолет, — давай поговорим по-хорошему…
— Мне с тобой не о чем говорить, — покачала я головой.
— Зато мне есть, что тебе сказать…
— А мне это, знаешь ли, неинтересно… — пожала я плечами. — Все, что ты можешь сказать, ты очень скоро расскажешь в соответствующем месте. Сейчас сюда приедет милиция, и тогда ты наговоришься вволю.
— Милиция? — удивленно вскинул брови Остапчук. — Ну, не смеши меня, дорогая. Если бы милиция была в курсе всего происходящего, то здесь бы была сейчас не ты, а рота ОМОНа… Так что… — Виталий Владимирович снова покосился на оружие и сделал небольшой шаг мне навстречу.
— Лучше не испытывай мое терпение, — предупредила я его. — Я, знаешь ли, что-то в последнее время стала очень нервной. Могу нечаянно и выстрелить…
— Нет, ты не выстрелишь. Сама ведь прекрасно понимаешь, что это не назовешь убийством в целях самообороны. Я не вооружен, — с этими словами Остапчук демонстративно вывернул карманы брюк.
Я дернула пистолетом, опасаясь, что он может вытащить оружие.
— У-у-у… — усмехнулся Остапчук. — Да, ты и правда нервная… Ну, хорошо. Давай все-таки попробуем договориться, — вдруг посерьезнел он. — Сколько ты хочешь?
— Чтобы тебе дали? — сделала я вид, что не поняла вопроса. — Думаю, лет двадцать как минимум…