— Это твои куклы? А почему ты их рассаживаешь у меня в саду? Они что, собрались на девичник?
— Я подумала, может, Мэри захочет с ними поиграть, — прошептала я.
— Очень мило с твоей стороны, — сказал он, глядя на моих Барби с некоторым сомнением.
— А она выйдет?
— Она, наверное, ещё допивает чай. Она у нас не очень хорошо кушает, наша Мэри. И мама сейчас на неё сердится за то, что она не доедает хлеб. Вот ты доедаешь хлеб?
Я кивнула, хотя это была неправда.
Он тяжело вздохнул.
— Послушай, а пойдём-ка ты покажешь Мэри пример, а?
Я собрала попадавших в обморок Барби и пошлёпала за ним по выстриженной зеленой лужайке к дому. У двери он остановился:
— Вытри ноги, дорогая. Моя жена, знаешь, очень строго на это смотрит. Она очень следит за домом.
Он снял садовые ботинки и пошёл по полу в одних махровых носках. Я на цыпочках последовала за ним.
Я глазам своим не верила, глядя на их дом. Кухня выглядела так, будто все ещё выставлена в магазине, — новёхонькая, с иголочки, сияющая чистотой, каждая кастрюлька на своём месте и вычищена до неземного блеска. Кухонный стол тоже был очень чистый и совершенно пустой. Они явно не едят на кухне.
Оказалось, что у них есть отдельная столовая, и там они пьют чай. Столовая была вся розовая с тёмной поблёскивающей мебелью. На обеденном столе лежала узорная белая скатерть с вышивкой по собранным в складки углам. Стол был накрыт к чаю — розовые тарелки, чашки и блюдца были все из одного сервиза. На большом блюде лежало несколько бутербродов, на другом — шоколадное печенье, а на третьем — большой глазированный бисквитный торт, украшенный вишнями. Он был уже надрезан, так что виден был толстый слой варенья и сливочный крем внутри. У меня потекли слюнки.
Мэри сидела очень прямо, а перед ней на тарелке лежали четыре куска хлеба. Они лежали четырехугольником, как рама без картины. Мать Мэри стояла у неё за спиной, сложив руки на груди, с поджатыми губами. Они обе явно удивились, увидев меня.
— О господи, опять ты! — сказала мать Мэри.
— Я пригласил её зайти, дорогая, — сказал папа Мэри. — Она принесла нашей Мэри маленький подарок — правда ведь, очень мило с её стороны?
Мать Мэри посмотрела на моих Барби, как будто я принесла пригоршню тараканов.
— Да, очень мило, но у Мэри есть свои куклы, дорогая, — сказала она. — Твои ей не нужны.
Прямо у неё за спиной стоял целый стеклянный шкафчик с куклами. Они были одеты в старомодные розовые, сиреневые и бледно-жёлтые платья с буфами и со сборчатыми нижними юбками, в белые носочки и крошечные чёрные туфельки. У всех были розовые щёчки с ямочками и сияющая улыбка, открывающая жемчужные зубки. У одних были длинные кудрявые волосы, перехваченные лентами, у других — короткие локоны и заколки сердечком, у третьих — очень аккуратные нейлоновые косички.