— Вадим Вадимович? — подал голос Игорь. — Это из милиции. У вас была автомашина ВАЗ двадцать один ноль восемь?
— Что значит «была»?
Захрустели замки. Опять сработало.
— Что значит «была»?
— Тихо! — Максаков, показав удостоверение, оттеснил внутрь квартиры высокого мужчину в халате.
Остальные просочились следом. Хозяин едва не уронил с лица большие круглые очки.
— Что…
— Тихо! — угрожающе повторил Максаков и показал пистолет. — Уголовный розыск. Гена где?
— У себя. — По лицу Парамонова было видно, что он ничего не понимает.
— Где его комната?
— Третья.
— Справа? Слева?.
— У нас все справа.
— Марина, посмотри за ним.
Они двинулись по темному коридору, боясь налететь на тумбочки, столики, велосипеды. Горящее бра осталось в прихожей. Стало темно. Максаков считал двери. Первая. Тяжелый больной храп. Вторая. Детское бормотанье во сне. Третья! Все замерли. Изнутри в щель пробивался свет. Кто-то кашлянул и чем-то зашуршал.
«Пятый час, — подумал Максаков. — Чем он занят?»
«Моторола» в кармане разразилась громким пиликаньем.
«Черт! Черт! Черт!»
Его словно током дернуло. Внутри загремело. Одновременно с Гималаевым они врезались в дверь.
Уже потом он подумал, что если спросить, какая комната у него в квартире спальня, то он ответит — «первая слева», хотя первая слева дверь ведет в туалет. Парамонова спрашивали про комнаты, а не про двери. Он и ответил правду, совершенно упустив ванную. Это вышло боком маленькому курчавому мужику, который удобно расположился в теплой воде со «Спорт-Экспрессом» и бутылочкой «Невского». Увидев в проеме резко открывшейся двери незнакомцев с пистолетами, он ойкнул и ушел под воду. Газета с шуршанием слетела на пол. Плескалась потревоженная вода. Мужик не всплывал.
— Твою мать! Вырубился! — Максаков сунул ствол в кобуру и кинулся спасать потенциального утопленника.
Игорь помогал. Мокрая кожа скользила под пальцами. В узком пространстве они мешали друг другу. Бутылка упала и с грохотом разлетелась о бетонный пол.
— Егорыч в угольной гавани работает, во вторую смену, — бубнил сзади Парамонов. — До утра отмокает, потом спит. Удобно. Ночью-то ванная никому не нужна.
«Утопленник» открыл глаза и безумным взглядом обвел окружающих. Его аккуратно посадили. Максаков вздохнул и грустно посмотрел на мокрые по локоть рукава пальто.
— Дядя Вадик! Что случилось?
В коридоре стоял рослый, бритый наголо парень в трусах и тельняшке. Андронов незаметно сделал шаг ему за спину.
— Гена?
— Ну Гена.
— Уголовный розыск. Поедешь снами.
Максаков готов был поклясться, что лицо парня дернулось в паническом страхе.