Несмотря на огромную опасность, грозившую ему самому, Пьязенна почти ликовал от мысли, что наконец-то рассчитается с этим жирным рабовладельцем. Он уже сделал все необходимые приготовления. Он выкурил еще одну сигарету и зашел в магазин, как будто хотел в этот ранний час, тишину которого нарушали лишь звуки шагов редких прохожих, проститься со своей прежней жизнью.
Ровно в шесть он открыл дверь в конце магазина, которая вела в квартиру антиквара.
Заспанный Грандель вскочил с постели. «Спросонья он выглядит как мучной червяк», — подумал Пьязенна.
— Произошло нечто чрезвычайное, поэтому я был вынужден разбудить вас так рано, — объяснил он.
— Что произошло? — Часто мигая заспанными глазами, Грандель натянул пижаму в яркую полоску и сунул ноги в домашние туфли из черной лакированной кожи.
Пьязенна открыл дверь ванной и, пустив горячую воду, бросил из флакона немного ароматической соли.
— Пожалуй, это последняя ванна, которую вы примете здесь, да и то если поспешите, — сказал он с напускным спокойствием.
— Что ты там болтаешь? В чем дело? — Сон слетел с Гранделя.
Пьязенна взял опасную бритву, отбил ее на ремне, приготовил крем для бритья и придвинул табуретку к зеркалу.
— Сегодня ребята Де Брюна прикончили Табора.
— Откуда ты узнал об этом?
Пьязенна скривил рот.
— Вам это, вероятно, безразлично.
— Мне это не безразлично, — сердито возразил Грандель. — Как не безразлично и то, от кого Табор узнал историю с Эрерой.
Пьязенна нахально ухмыльнулся, глядя снизу вверх на тучного Гранделя.
— От кого? — повторил он вопрос антиквара. — От меня, от кого же еще. И что должно быть вам особенно интересно, полиция подозревает вас в убийстве Табора. На этот раз вы не отвертитесь.
— Никак ты чувствуешь себя победителем? — медленно спросил Грандель. — Могу я узнать причину?
— Сейчас! Все по порядку. И без резких движений, иначе будет бо-бо!
Открытой бритвой Пьязенна провел по воздуху, показывая, как он это сделает.
Затем Пьязенна достал пистолет, который, как он знал, Грандель всегда держал под подушкой, сунул его в карман и бритвой указал на табуретку.
— Садитесь. Не собираетесь же вы гулять среди ангелов небритым. А может, и среди заключенных, если явитесь с повинной. Такому аристократу, как вы, всегда следует заботиться о своей внешности. Ну, так как?
— Послушай, Пьязенна! — Грандель попытался сохранять спокойствие. Если Де Брюн заставил умолкнуть Табора, значит, и тебя он также может заставить замолчать навсегда. Ты же знаешь, что для него любой человек стоит не дороже трех тысяч франков.
— Может быть, это и так, — согласился Пьязенна. — И все же. Скоблить вам рожу стало моей любимой привычкой, от которой я уже не могу отказаться. Ну же, пошевеливайся, или мне побрить тебя на ходу?