Я увидел несколько каменных сараев с допотопной аппаратурой. За деревянным забором - пустой поселок, дома с выбитыми стеклами и свежими на фасадах табличками: "Осторожно! Опасная зона". Пострадавших от взрыва жителей увезли в больницы, остальных эвакуировали.
Между домами мелькнули две фигуры и при нашем появлении исчезли.
– Эй! Не видите надписей? - крикнул один из сопровождавших меня полицейских и сердито добавил: - Из-за какой-то забытой в доме тряпки рискуют здоровьем.
– Найти бы этого фирмача и набить ему морду! - сказал другой. - Как вы смотрите на такую меру, мистер Бари?
– Положительно.
Я моментально завоевал их симпатию. Мы шли в особых костюмах по выжженной земле, а люди были беззащитны перед ядовитым взрывом. Многие получили ожоги, повредили легкие, зрение.
Полицейские провели меня в ближайшую больницу; больше на месте происшествия снимать было нечего.
Увидев журналиста, лежащие на койках люди начали проклинать проходимца Луиджи, просили отыскать его поскорее и привести к ним - уж они-то знают, что ему сказать. Рассказывали они охотно, перебивая друг друга, но смолкали, когда кто-то из товарищей заходился кашлем или вскрикивал от внезапной боли.
Вдруг я заметил странное существо. Белая гипсовая маска уставилась на меня. В маске было две прорези: щель для рта и отверстие для глаза. Темный зрачок с любопытством прицелился в меня.
– Ты кто? - спросил я в полной тишине.
– Джино, - раздался хриплый шепот из-под гипса.
– Сколько тебе лет?
– Семь.
– Как твои дела, дружище?
– Я играю.
И Джино показал мне прозрачную коробку с рыжим муравьем, который карабкался по гладкой стенке.
Тишина прервалась хором голосов:
– Это наш Джино… Мужественный Джино… Вы видите, как он пострадал?.. Но ведь жив, а отец с матерью сгорели сразу. Остался сиротой, бедняга!..
– Тихо! - сказал я. - Он сам расскажет. - И поднял камеру.
– Я сирота, - прошипела гипсовая маска. - Мне семь лет. Я мальчик. Зовут Джино…
Этот обжигающий шепот услышал мир.
Джино играл во дворе дома со своим муравьем, запрятанным в коробку, когда рядом что-то сверкнуло, и он упал на песок. Муравей, зажатый в руке, остался цел и невредим. Джино очнулся в гипсе и бинтах. Он повторял чужие слова, но не понимал до конца их смысла.
– Вы, случайно, не синьор Луиджи? - спросил меня Джино.
– Нет, - я покачал головой. - Если бы я был Луиджи, я бежал бы от тебя со всех ног.
– Я знаю: вы добрый. - Джино отвернулся от меня и стал разглядывать своего золотого муравья в солнечных лучах.
Несколько дней пытался я найти какие-нибудь следы Луиджи.
– Никаких документов он не оставил, - пояснил полицейский комиссар. - Какие машины привозили на завод ядовитое сырье, куда, через какие порты, в какие страны шла дальше продукция - ничего пока не известно. Мы установили только, что ядовитые отходы они спускали прямо в реку…