Он выждал, когда собеседник успокоится, и продолжил.
– Где вы сейчас?! Очень хорошо! Домой не заезжайте, отправляйтесь сразу на встречу с моими людьми… Нет, это они вас узнают! Поймайте частника, такси не вызывайте, собственная машина, как вы сами понимаете, исключается категорически.
Он назвал место, где Максимова должны были «подхватить» агенты Конторы и, не прощаясь, закончил связь.
Так, размышлял он, постукивая пальцами по столу, судя по разговору, Максимов находился в том состоянии, когда человек с трудом анализирует ситуацию. Он был до смерти напуган. Лаевский был уверен, что в данный момент ему пока ничего не угрожает, но постарался укрепить его в уверенности, что погоня следует по пятам. Страх, как известно, лишает человека способности рассуждать разумно.
Я предполагала, что завтракать буду в компании Лаевского и будет случай уколоть Валентина Федоровича позорным провалом. Однако меня ждало разочарование – завтрак доставили прямо в камеру. Внесший поднос молодой человек поздоровался и поставил его на столик рядом с кроватью. К тому времени я уже успела принять душ и переодеться. Контора предлагала довольно скудный гардероб – невыразительные тряпки, которые, наверное, смотрелись бы в самый раз на какой-нибудь старой деве, что всю жизнь работает машинисткой в аппарате этой самой Конторы! Но предлагать такое будущему суперагенту, который станет русским ответом Джеймсу Бонду и Никите, надежде, можно сказать, русского государства?! Еще здесь был мундир неизвестного мне рода войск без знаков отличия. Что-то приличное, как видно, мне предстояло еще заслужить! Ничего, успокоила я себя – мы и в этом барахлишке выглядим неплохо!
Заметив любопытный взгляд охранника, приняла неприступный вид. Хотя, как знать, может, придется, кого-нибудь здесь и соблазнить, чтобы вырваться из этого проклятого узилища. Как миледи в «Трех мушкетерах» соблазнила несчастного Фельтона, заставив убить герцога Бекингема. Я хорошо помнила роман и то, как ловко склонила миледи к предательству фанатичного офицера. А ведь все они тут, в Конторе, своего рода – фанатики! Представив этого молодого человека, втыкающего стилет в грудь Лаевского, я развеселилась.
Под крышкой обнаружилась яичница с ветчиной. Также на завтрак предлагались овощной салат, сыр и тосты.
– Валентин Федорович сейчас здесь или уехал в город?! – поинтересовалась я, приступая к завтраку.
На лице молодого человека мелькнуло замешательство. Видимо, пытался быстро сообразить – можно ли говорить об этом.
– Да… – наконец, сообщил он. – Но я не знаю, долго ли еще пробудет!