— А почему вы заговорили именно с нами? — обратился я к гуманоиду.
— Потому что именно вы и примете моё предложение.
— Лететь на тарелке? — сморозил Котов.
— Вернуться в прошлое.
На несколько секунд мы словно одеревенели. У меня в голове тупо прокрутились сюжеты из «Янки при дворе короля Артура».
— А что нас ждёт в будущем? — спросила Вера.
— Про вас лично не могу сказать ничего определённого, но так, вообще, кое-что помню из истории. Горбачёв, перестройка, Ельцин, Путин, общеевропейская валюта… Что-то в таком роде.
Голова у меня пошла кругом; из сказанного мне были знакомы только два слова: Горбачёв и перестройка.
— Теперь сделаем так. Каждый напишет на бумажке год, в котором он хотел бы оказаться. Потом сложим их вместе и посмотрим, что получится.
Тут до меня дошло, что Иванов разговаривает с нами, не открывая рта. Он постоянно что-то сосредоточенно грыз и рвал зубами, запивая пивом. А вот мои спутники, кажется, этого ещё не поняли.
Вера попросила у меня ручку, взяла салфетку и сразу написала какую-то цифру.
Я сопоставил кое-какие даты и тоже написал, затем передал ручку Котову.
Тот тоже написал.
Петрушка думал с минуту, затем тоже что-то вывел.
— А теперь полюбуйтесь, — сказал Иванов.
На всех четырёх бумажках стояла цифра «1982».
Санитары
— Возьмите это, — заторопился вдруг Иванов и высыпал из ладони на стол четыре довольно крупные белые таблетки, похожие на аскорбинку. — Примите завтра ровно в полночь. До этого мы ещё встретимся. Мне нужно выйти в туалет…
Иванов встал, но направился не к выходу, где был туалет, а вглубь зала и сразу затерялся в толчее.
Послышался шум, в дверях показались санитары в белых халатах. Их было двое, и они сразу подошли к нам.
— Мы разыскиваем опасного сумасшедшего, сегодня утром он задушил врача и сбежал из больницы. Называет себя гуманоидом. Способен проделывать кое-какие дешёвые фокусы. Он вам что-нибудь говорил? Передавал какие-либо предметы?
Переглянувшись, мы покачали головами.
— В какую сторону он направился?
Котов неопределённо махнул рукой. Санитары двинулись в указанном направлении, и их белые халаты плавно растворились в толчее.
— Мне тоже надо… в туалет, — сообщил Петрушка и тоже, можно сказать, растворился. С ним всегда происходило такое от волнения.
А я вдруг понял, что эти санитары говорили с нами, не разжимая губ.
— На входе не видели никаких санитаров, — сказал Петрушка, вернувшись из туалета.
На часах было всё так же без четверти два.
Ночь
Мы зашли в магазин, вернулись в квартиру и как-то быстро все напились. Петрушка и Котов рядком заснули, а мы с Верой, сидя в красном свете абажура, ещё кое-как переговаривались. Котовский видеомагнитофон (большое богатство по тем временам) с выключенным почти до нуля звуком показывал душераздирающий ужастик. Я наполнил две рюмки и жестом предложил выпить. Вера взяла свою и икнула, расплескав половину. Она виновато улыбнулась, я долил, и мы выпили.