Ваймс положил руку на плечо юноши.
— Только дай мне свой арбалет, хорошо? — произнес он.
Всадники подъехали ближе.
Ваймс недолюбливал их. Что-то в нем восставало, когда к нему обращался кто-то, находящийся в восьми футах над землей. Ему не слишком нравилось, когда на него смотрят ноздрями. И разговаривают с ним свысока.
К тому времени, когда они приблизились к баррикаде, он уже обошел ее и теперь стоял посреди улицы.
Они остановились. Может, дело было в том, как он стоял и беспечно держал арбалет, точно человек, знающий как им пользоваться, но решивший ничего не предпринимать, по крайней мере, пока что.
— Эй, ты! — крикнул кавалерист.
— Да? — отозвался Ваймс.
— Ты тут главный?
— Да. Чем могу помочь?
— Где твои люди?
Ваймс махнул в сторону растущей баррикады. На ее вершине мирно храпел отец миссис Резерфорд.
— Но это же баррикада! — возмутился кавалерист.
— Точно.
— Там человек машет флагом!
Ваймс обернулся. Как ни удивительно, это оказался Редж. Кто-то вынес старый флаг из кабинета Тильдена и водрузил его на баррикаде, а Редж был как раз из тех, что не прочь помахать каким бы то ни было знаменем.
— Должно быть, хорошее настроение, сэр, — ответил Ваймс. — Не беспокойтесь. У нас все в порядке.
— Это же чертова баррикада. Повстанческая баррикада! — встрял второй всадник. О боже, подумал Ваймс. На них сверкающие, блестящие нагрудники. И такие свежие розовые лица.
— Не совсем. На самом деле, это…
— Ты что, совсем осел? Ты не знаешь что ли, что по приказу патриция все баррикады должны быть разобраны?
Третий кавалерист, рассматривавший Ваймса, подъехал чуть ближе.
— Что это за бляшка у тебя на плече, офицер?
— Означает, что я — караульный пристав. Особый чин. А вы кто?
— Он не обязан тебе ничего говорить! — взвился первый кавалерист.
— Вот как? — отозвался Ваймс. Человек начинал действовать ему на нервы. — Что ж, ты простой солдат, а я — чертов сержант, и если ты еще раз посмеешь так со мной разговаривать, я стащу тебя с этой лошади и отдеру за уши, ясно?
Даже лошади отступили на шаг. Кавалерист открыл было рот, но третий всадник поднял руку, затянутую в белую перчатку.
О боже, подумал Ваймс, присматриваясь к рукаву красной куртки. Это был капитан. И дело не только в этом, он оказался разумным, если присмотреться. Он не говорил до тех пор, пока не оценил ситуацию полностью. Иногда появлялись и такие. Они могли оказаться до опасного умными.
— Насколько я вижу, караульный пристав, — начал капитан, назвав его чин осторожно и без намека на сарказм, — флаг на баррикаде является флагом Анк-Морпорка.