Стук в дверь оторвал Вершинину от рукописи.
– Войдите.
На пороге появился Мамедов в светло-сером костюме, голубой сорочке и пижонском бордово-красном галстуке. На его матово-смуглом лице сияла белозубая улыбка.
– Погодка классная! Может, поднять жалюзи? – весело предложил он и подошел к окну, – а то у вас здесь как в замке Адамсов.
– Это помогает мне сосредоточиться, – Вершинина потянулась к зажигалке в форме дракона, стоявшей на краю стола.
Запалив сигарету, она повернулась к Алискеру, который поднимал жалюзи уже на втором окне.
– Кстати, – Алискер уселся в кресло и положил ногу на ногу, – как поживает ваш кактус?
Зимой Вершинина забрала домой погибавший маленький кактус, стоявший на подоконнике у нее в кабинете.
– Нормально, скоро верну его на место, – она глубоко затянулась и стряхнула пепел в большую хрустальную пепельницу. – Давай попьем чайку. Включи чайник.
Она встала, подошла к холодильнику, достала оттуда кусок сыра, завернутый в целлофан, полкаталки краковской колбасы, свежий огурец, хлеб и выложила все это на столик, где стоял электрический чайник. Когда Алискер сделал бутерброды, вода в чайнике уже вскипела.
– Готово, – сказал Алискер, наливая в чашки кипяток.
Вершинина подсела к сервированному столу.
– Я так понимаю, с договорами все в порядке? – спросила она, откусывая добрый кусок бутерброда.
– Само собой, вот только с «Марусей» никак не можем утрясти цену. Заказ у них приличный, но они просят скидку десять процентов. Я предложил им пять, думаю, сойдемся на семи.
– Мещеряков интересовался, как у нас идут дела.
– С дверями или с женой его приятеля?
– И с тем, и с другим, – Вершинина ответила уже на ходу, направляясь к затрезвонившему телефону, торопливо дожевывая бутерброд.
– Вершинина слушает, – сказала она в трубку.
Звонил Антонов. По его взволнованному голосу она поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
– Валентина Андреевна, жена Козлова убита.
– Как это произошло? – взгляд Валандры встретился с вопросительным взглядом Мамедова.
– Ну, мы наблюдали за ней и ее ухажером из дома напротив гостиницы. Они зашли в номер, откупорили бутылку шампанского… в это время я отвернулся, Валера у меня что-то спросил. Короче, когда я снова посмотрел в бинокль, она падала на пол. Там не очень хорошо видно, из-за занавесок, но ясно, что не от сердечного приступа. Потом я пригляделся – на оконном стекле дырочка от пули.
– Отверстие, – сухо поправила его Вершинина. – И что же вы сделали?
– Мы с минуту посовещались, потом решили, что стреляли из нашего же дома, наверное, с глушителем, ведь выстрела мы не слышали, – он перевел дыхание и продолжил: – Мы спустились вниз, зашли за угол и стали ждать – может, кто появится. Но, наверное, стрелявший вышел с другой стороны.