Мулатка поднялась с кресла и стояла потупившись, не зная, куда девать руки: огромный живот, стоптанные каблуки, ветхое платье – олицетворение крайней нужды. Чтобы разглядеть ее, многие вставали.
– Дамы и господа, я прошу у вас не хвалебных эпитетов, прошу пожертвовать обол этой бедной женщине, в чьих жилах течет кровь Аршанжо!
Спустившись с трибуны, Дамиан пошел по залу со шляпой в руке. Начал с президиума и до последнего ряда не пропустил никого.
– Этим примерным актом христианского милосердия мы заканчиваем наше собрание, – объявил губернатор, а майор высыпал в подол смущенной мулатке содержимое шляпы: целый ворох ассигнаций разного достоинства. Покончив с этим, взял под руку Арно Мело:
– Послушай, друг любезный, не угостишь ли пивом, горло пересохло, сил нет, а я без гроша.
Они направились в бар «Мужской разговор». С ними – Ана Мерседес. Она наконец бросила якорь в бухте популяризации и рекламы и шла об руку с Арно Мело. Оказалась неоценимым сотрудником по налаживанию контактов, перед ее аргументами не мог устоять ни один клиент. На улице Арно обратился к майору:
– Разрешите, я ее поцелую, а то битых три часа не ощущал вкуса ее губ и, выслушав столько вздора, стражду и пропадаю.
– На здоровье, милый мой, отведи душу, но побыстрее и не забудь про пиво. А потом, если хочешь, я укажу вам очень приличный дом, где бывал сам Аршанжо.
Зал понемногу пустел. Профессор Фрага Нето, усы и бородка которого поседели, но нрав оставался задиристым и боевым, подошел к несчастной родственнице Педро Аршанжо.
– Я дружил с Аршанжо, дитя мое, но не знал, что у него была семья. Чья вы дочь и кем ему приходитесь?
Еще не оправившись от смущения, крепко сжимая в руках простенькую сумку, куда она запихала деньги – первый раз в жизни видела столько! – мулатка подняла глаза на подошедшего к ней любопытного старика:
– Сеньор, я не знаю. И с этим самым сеу Аршанжо я не знакома, не ведаю, кто он такой, вот здесь только о нем и услышала. А насчет остального не сомневайтесь, все верно: нужда, малые дети, ну, не семь, а четверо-то есть, вот что, да и муж мой не помер, а ушел и оставил меня без гроша… Что ж мне было делать? Я пошла к майору просить помощи, нашла его в баре «Триумф», а он говорит, нет, мол, у меня денег, но пойдем, я знаю, где тебе помогут. Вот и привел меня сюда…
Женщина улыбнулась и пошла к выходу, поводя бедрами, хоть ей и мешал живот, и слегка вразвалку, как покойный Аршанжо.
Профессор Фрага Нето улыбнулся ей в ответ, покачал головой. От первоначальной идеи Зезиньо Пинто до речи Батисты об охране Традиции и Собственности – «ну и скотина, с ним поосторожней!» – все в юбилейных торжествах было лицемерием и фарсом, букетом нелепиц. Пожалуй, единственной правдой и оказалась выдумка майора с этой голодной беременной мулаткой, бедной и честной, мнимой, нет – подлинной родственницей Аршанжо: это его народ, его мир. В памяти всплыли строки: «Народный вымысел есть единственная настоящая правда, и никакая власть не сможет ни похерить ее, ни растлить».