Он вышел из своего тайника за комодом, ощущая, как ноют все его затекшие мышцы. Слишком долго сидел он там, скрючившись, в неудобной позе.
И никаких плодов это не принесло. Над ним не реяли туманные видения, не звякали и не громыхали цепи, никакие сверхъестественные вопли не разрывали тишину ночью. Да и из рода людского никто его не потревожил. Сон у него был чуткий, и он непременно услышал бы скрип половиц, если бы мимо прошел кто угодно. Ведь различил же он в начале ночи шаги Дафны, а вес у нее невелик, и походка легкая.
Он потянулся, чтобы размять онемевшие плечи и шею, и стряхнул со штанов налипшую грязь.
Не слишком-то много пользы он тут принес. Для девиц Селвуд и в самом деле было бы лучше пригласить полицейского с Боу-стрит, наняв его частным образом, а не официально. Нет, так или иначе, он, Адриан, находится здесь. И что же он может сказать наверняка? Только то, что никто, кроме него, в кладовую сегодня не входил. Может быть, призрак покинул это помещение с перепугу, попавшись прошлой ночью на глаза ему и Дафне?
Но начинался новый день, и надо было зайти в свою комнату, побриться и вообще привести себя в пристойный вид.
Когда, наконец, он снова появился в коридоре, навстречу ему уже шла Дафна своей грациозной, но решительной походкой. Их разделяло несколько шагов, когда она остановилась и вопрошающе посмотрела на него. Темные круги вокруг ее глаз без слов свидетельствовали о ночи, проведенной без сна.
– Ничего? – спросила она безнадежным тоном.
– Пока ничего.
Она вздохнула.
– Как видно, мы напугали их прошлой ночью.
– Или они напугали друг друга.
Она бросила на него быстрый взгляд.
– Нам надо это выяснить как можно скорее. – Они спустились на один лестничный пролет, и только тут она продолжила. – Кузина Софрония ночью просто чуть не плакала.
– Мы разделаемся с этими вашими призраками, – уверенно пообещал он.
Несколько секунд она колебалась, а потом повернулась насмотрелась в его лицо так пытливо, словно надеялась на этом лице прочесть ответ.
– А мы успеем это сделать вовремя, чтобы спасти школу?
– Успеем.
Он выдержал ее взгляд и с радостью заметил, как посветлело у Дафны лицо.
Потом она снова горько усмехнулась:
– Вы, наверно, считаете, что я чересчур легко смиряюсь с поражением.
– Ничего подобного. Вам просто нужно запастись хорошей дозой уверенности. И хорошенько выспаться.
– Это пригодилось бы нам обоим.
Она улыбнулась, и воспоминание о неожиданной теплоте этой улыбки не покидало его ни во время утренней службы, ни потом, когда он вернулся к себе в комнату и взялся за диссертацию. Время от времени он ловил себя на том, что его мысли блуждают далеко от Геродота, но все же дело двигалось, хотя и не так быстро, как было бы нужно. Какая-то часть его разума не могла отрешиться от проблем сегодняшних, и когда он, наконец, довел до конца очередную фразу, он отложил перо и бумаги и потер уставшие глаза.