Он огорченно улыбнулся.
– Ханна, сейчас не время обсуждать мою музыку.
– Они потрачены напрасно не из-за тебя – из-за меня. Я тебе солгала. Я не умею писать ноты.
Остен нахмурился.
– Ноты... я наблюдал за тобой... я видел... – Он стиснул губы.
– Я просто хотела найти ночлег. Боялась, что ты выгонишь нас. Мы были такими голодными, а Пип так замерз.
– Но я не спрашиваю, почему ты так поступила. Вспомни, именно я нашел вас тем вечером.
Было мучительно причинять ему страдания, но другого выхода не было.
– Ты не раскрыл мой обман, и я подумала, что Пип хоть немного отдохнет, поест и согреется. Я не хотела причинить тебе зло.
– Наверное, приняла меня за дурака, – проворчал он.
– Нет.
Она схватила его руку и крепко сжала.
– На свете есть множество людей, не умеющих читать ноты. Для меня – настоящее чудо, что ты умеешь играть и сочинять музыку, не зная нот.
Он вздрогнул, будто она задела его за живое.
– Ханна, меня не интересует ни то ни другое. – Он взял ее руки в свои. – Ты представляешь, что я чувствовал, когда занимался с тобой любовью? Ты проложила дорогу к моему сердцу.
О Господи, надо его остановить. Не нужно, чтобы он вверял ей душу. Она исчезнет из его жизни, когда взойдет солнце, и унесет с собой воспоминания об этой волшебной ночи.
– Я хотел тебя так сильно, что это сводило меня с ума. Мне было необходимо быть с тобой, внутри тебя, быть частью тебя. Но я боролся с этим желанием, Ханна, пытаясь убедить себя, что спасаю твою честь. Но я спасал себя.
– Ах, Остен!
– Я с самого начала знал, что не смогу устоять перед тобой. Твоя смелость, твой ум, твоя доброта требовали жертв от того мужчины, который отважится тебя полюбить. Потом ты пришла ко мне в спальню, моя смелая, гордая Ханна. И отдалась мне, хотя я не достоин даже твоего мизинца. Ты ворвалась в мой дом, бросила мне вызов, возненавидела меня, а потом произошло чудо, и ты отдала мне сердце.
– Нет, это ты его взял, – призналась она. – Против моей воли.
«И оно останется у тебя навсегда».
– Я никогда не забуду того, что сегодня произошло. Не забуду запаха твоих волос, твоего восхищенного взгляда. Ты озарила светом мою жизнь, как озаряет землю луна.
У этого мужчины душа поэта. Что с ним будет, когда она исчезнет?
– Ханна, я хочу быть твоим мужем и отцом Пипу. – Он поднес ее руки к губам, поцеловал и заглянул ей в глаза. – Я жизнь за тебя отдам, – поклялся Остен.
Именно так он и поступил бы. Она видела это по его глазам и чувствовала по тому, как он к ней прикасается. Остен, который столько сделал для своих арендаторов, будет сражаться до последнего вздоха за тех, кого любит.