— Дорогой Александр, — говорила она, — я могу вас называть… Я большая любительница искусства, у меня… Я знаю все пьесы… Вы верите в то, что актеры Уильяма Шекспира были… Я сама вам покажу… Мой последний муж был тронут до слез, и… Я, смею похвастаться, довольно разносторонняя и, так сказать…
— Правда?
— О да, да! Вы не почитаете нам… Или, быть может, я… Это было бы…
— К сожалению, это невозможно. Мы уже договорились играть в карты.
— Тогда я сыграю с вами, — проговорила она, наконец закончив свою мысль.
Поуп раздал карты, и миссис Майр, Елизавета и Амелия сели играть в ломбер, но скоро устали. И тогда Елизавета спросила:
— Амелия, помнишь, как ты нам гадала, когда мы были маленькими? Не погадаешь сейчас?
— О! — восхитилась миссис Майр. — Вы правда… Я полагаю… Когда мой последний муж был… Я знала, говорю вам, я знала.
Амелия засмеялась.
— В нашей семье всегда кто-то обладал ясновидением, но, по-моему, меня этот дар обошел.
— Но все равно это очень увлекательно. Пожалуйста, откройте нам значение карт.
Поуп передал Амелии колоду, а она отдала ее Елизавете.
— Хорошенько перемешай и разбей на три части.
Хотя Амелия и не была на самом деле одарена, она сразу же увидела по семи разложенным картам, что Елизавета никогда не выйдет замуж за Поупа, что по какой-то непонятной причине она вернется к Джону Уэстону и что вокруг Мелиор Мэри собираются зловещие силы.
— Я мало в этом понимаю, — предупредила она, улыбнувшись, — но ты должна всегда быть мягка с Мелиор Мэри, Елизавета.
— А мое будущее? Я буду счастлива?
— Я думаю, так же, как все.
— О, дорогая, звучит не очень заманчиво.
— Не стоит верить мне. У меня нет семейного дара.
Но миссис Майр уже громко восклицала в нетерпении:
— Погадайте и мне тоже! О, пожалуйста! Я уверена, что у меня…
Амелия разложила карты.
— У вас будут еще мужья. По крайней мере, два.
— О! Это просто шокирует!
Но ее маленькие глазки засветились весельем, и она прострелила Поупа многозначительным взглядом. Настала его очередь. Амелия видела, что он будет влюбляться, и не раз, после того как Елизавета вернется к Джону. Но никто не примет его в свое сердце навсегда. Он умрет холостым.
— Вы возвыситесь еще больше, чем сейчас, сэр, — пообещала она. — Ваше имя войдет в историю.
— А детей в школе будут заставлять учить мои стихи, за что они возненавидят меня?
— Да.
Все засмеялись, и на этом гадание завершилось.
— Ну что же, — сказал Поуп, — говорят, я пользуюсь успехом, но неужели я встану рядом с такими гениями, как Гомер и Шекспир?
Несколько дней спустя Амелия провожала Поупа и всю его компанию, решивших удалиться от общества. Елизавета обернулась посмотреть на нее — худая, очень красивая, она тонкой рукой махала им вслед.