— Еще бы. Чего не наговоришь в сердцах!
— Полагаю, что могу это принять в качестве извинения.
Губы Флинта сложились в улыбку. Он обхватил Гарнет за плечи и привлек к себе:
— А ты, рыжая, что надо. — Его рот был в паре дюймов от ее. — Пожалуй, возиться с тобой не так уж плохо, как показалось поначалу.
Сердце у Гарнет упало, а от прикосновения его пальцев по спине забегали мурашки.
— Это предложение, Флинт?
Улыбка мгновенно слетела с его лица:
— Ничего подобного. — Он поспешно поднялся: — Пора ехать, пока светло.
Остаток дня они провели в молчании Сказывалась бессонная ночь, и Гарнет почувствовала облегчение, когда Флинт велел наконец останавливаться. Пожевав вяленого мяса с галетами, она уселась поудобнее и в полудреме уставилась в костер. Флинт налил кофе.
— Пей ты первая.
Она с улыбкой попробовала обжигающий напиток и вернула кружку. Флинт сделал большой глоток и снова подал ей кофе, но Гарнет только покачала головой:
— Больше не хочу.
— Один я не осилю — давным-давно не заваривал себе целиком. — В его словах ощущалось больше теп-лоты, чем упрека.
— Ладно, уговорил. — Гарнет снова потянулась за кружкой, и Флинт одобрительно крякнул. — Послушай, а почему ты утром вернулся за мной? — Этот вопрос не выходил у нее из головы.
Их взгляды встретились, и несколько секунд они смотрели друг на друга, не проронив ни единого слова. Наконец Флинт отвел глаза и уставился в костер.
— Наверное, не хотел, чтобы у тебя были неприятности. Особенно после того, как ты мне помогла.
— Только поэтому? — не унималась Гарнет.
Флинт поднял на нее глаза:
— Не ищи в моих словах того, чего в них нет. Я не оставил бы ни одной женщины на милость Натану Бодина и Булвипа Мура.
Гарнет приложила ладонь к губам и зевнула.
— Конечно.
Ее глаза начали слипаться, но даже засыпая, она продолжала раздумывать над ответом Флинта. В глубине души он, вероятно, верил, что им двигала простая галантность. Но женское чутье подсказывало, что его чувства к ней были гораздо глубже, хотя сам он это отказывался признать. Гарнет зевнула еще раз, и ее веки окончательно сомкнулись, Флинт увидел, что его спутница спит, и, разглядывая ее, представил, сколько ей пришлось пережить накануне, чтобы спасти его шкуру. Таким мужеством обладала только мама, да разве еще Хани. На душе потеплело, потому что он вспомнил, как вела себя невестка, когда Люку угрожала опасность. Да, Гарнет была, как Хани и мать — из тех женщин, которые даже под страхом смерти не покинут родных. Ему всегда казалось, что они из редкой породы. И в Гарнет он не сразу углядел то же самое.